Атуна Койдергем - Невеста из Уайтчепела

Сначала Эмили боялась продешевить. Но увидев, что и на два шиллинга здесь покупателей сыщется немного, она продолжала уже не так воодушевленно:

– Экспресс-портрет! За десять минут и всего за один шиллинг! Экспресс-портрет – и у вас навсегда останется память о сегодняшнем дне!

– Об этом скверном дне! – пробубнил какой-то пробегавший мимо недовольный прохожий в дождевике.

– Да…То есть нет! И у вас навсегда останется память о сегодняшнем неповторимом дне! А сегодня двадцать первое августа одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года ! В восемьдесят девятом вы взгляните на свой портрет как на доказательство того, что прошел целый год! И не зря прошел! Всего один шиллинг!

Эмили выкрикивала речи, подобные этой, размахивая кистями своего вязаного шарфа. Мимо нее проходила мамаша с ребенком лет пяти-шести. Мальчик был измазан в шоколаде. Это говорило о том, что родительница балует своего отпрыска по средствам. Эмили посмотрела на капризно фыркающего кроху с надеждой.

– Малыш, а ты хочешь получить свой портрет? – подмигнула Эмили.

– Хочу портрет! – взвыл малыш, потянув мать за подол платья в сторону выставки.

– Уже шоколад съел, хватит с тебя! – мамаша строго дернула сына за руку.

– Портрет хочу! – малыш вывернулся и снова потащил мать к картинам.

– Всего один шиллинг, миссис, и у вас с малышом будет память об этом чудесном субботнем полдне, – приветливо улыбнулась Эмили.

Мамаша покосилась на капризничающего малыша и сдалась. Тяжело усевшись на стульчик, она взяла сынишку на руки. Но вот напасть: малыш стал ерзать на руках, стульчик заскрипел, послышался хруст. Малыш успел вскочить, а мамаша оперлась на корзины и потому не угодила наземь.

– Экспресс-портрет! Натюрморты! Пейзажи! Любая картина за шиллинг! – по привычке не переставала зазывать Эмили, ринувшись к молодой соседке – торговке рыбой. Познакомившись наспех с девушкой, Эмили позаимствовала у нее деревянный ящик и усадила на него своих дражайших клиентов.

Схватившись за карандаш, Эмили с жаром принялась за работу. Мамаша была не самой утонченной наружности. Резкие черты легко сделали бы портрет узнаваемым. Но ведь каждый желает быть лучше, чем он есть на самом деле. А клиент должен остаться доволен! И так как Эмили все же хотелось получить свой шиллинг, она стала изображать Венеру на руках с маленьким Купидоном.

Эмили трудилась полчаса, как вдруг краем глаза заметила, что какой-то элегантно одетый молодой человек рассматривает яблоки и вазы, а также леса в болотах. Он одет по заграничной моде, возможно, сам иностранец…Кажется, француз…Да, определенно…С такого получится взять целых два шиллинга! Если он согласится подождать…Но как быть с мамашей и малышом, которые, ко всем бедам в придачу, выломали стульчик натурщика? В любом случае надо улыбнуться господину и постараться задержать его беседой.

– Месье желает приобщиться к прекрасному? Прошу: лучшие английские пейзажи…– предложила Эмили. Но, решив, что модного господина могут не заинтересовать ландшафты Англии, добавила, – лучшие сюжеты на ваш вкус: леса Италии, Греции и Дании…А также кедровые боры далекой Сибири…

Дорогой зеленой краски у Эмили не было. И не все ее пигменты смешивались между собой. Поэтому она использовала сперва синий, а затем желтый цвет, нанося их послойно. Благодаря этому ходу ее картины имели множество оттенков. Что могло сойти за разнообразие лесов.

Тем временем мамаша уже стала выражать недовольство, что художница занялась кем-то еще, не закончив портрета с ней: им де с малышом надо спешить. Впрочем, это было не совсем так – Эмили по-прежнему изображала мамашу, хоть и поддерживала вежливую беседу с новым посетителем. И все же художница не посмела возразить. Но ведь и молодой господин мог запросто заскучать и уйти…

Устрашенная подобными перспективами Эмили начала суетиться. Но не тут-то было, мамаше не нравился ее нарисованный нос и кружева. Она требовала их подправить.

– Протрите малыша, он в шоколаде. Или я изображу его перемазанным, – распорядилась Эмили. И пока родительница преображала сынишку носовым платком, Эмили перевела внимание на господина, предположительно, из Франции. – Эти картины раскрывают свою тайну только внимательному ценителю. Месье не должен торопиться: искусство не терпит спешки, – тарахтела Эмили, попутно устремляясь к соседке за еще одним ящиком.

Выпросив более-менее сносную деревянную коробку, Эмили ловко выволокла последнюю на улицу. Расположив ее напротив своей выставки и накрыв куском холста, на обратной стороне которого была намалевана какая-то незаконченная картина.