Юрий Колотухин - Чекист районного масштаба

Вечером собрались на конспиративной квартире на краткое совещание. Сотрудник подал Федотову копию шифровки. «Электрик» доложил, что положил ее Григорьев Павел Христофорович, которого он «довел» до места работы. Работает он завскладом на рынке. По словам работников рынка, он бывший нэпман. Вот коротко и все. Хорошо, что-то начинает проясняться. Только не понятна их роль. Например, нэпман и шпион? Непонятно почему? Агент русский, но работает на немецкую разведку? Тоже не понятно. Почему? Надо их брать и допросить с пристрастием сказал «дворник». А если не заговорят? У меня заговорят, уверенно сказал «дворник». Еще рано, ответил Василий. А кто присматривает за скульптурой? Федоров. Все, расходимся.

Вечером Василий кратко доложил начальнику УГБ о проделанной работе. И спросил, расшифровали ли шифровки? Пока нет. Отправили в Москву. У меня еще одна шифровка, видимо указание. Продиктуйте ее шифровальщику управления. Я его предупрежу. А кто встретил письмо в Москве? Ты оказался прав. Твои предположения подтвердились. Все понял, ответил Василий.

Вечером встретился с Иваном.

– Как дела Василий?

– Плохо.

– А что так?

–Опять, видимо, придется воевать с немцами.

–Да ты что!!! Удивленно сказал Иван.

– Да, Ваня. Агент, оказывается, сотрудничает с немецкой военной разведкой. Только одно непонятно. Он вроде русский, а работает на немецкую разведку. Что-то тут не понятно, кто он такой?

– Да, задумчиво ответил Иван. Ситуация! Без бутылки трудно разобраться?

– Так давай организуем?

– А, давай.

Просидев дома у Ивана за столом до глубокой ночи, пришли к выводу. Что разведданные, касаемые перевозкам по железной дороге быстро устаревают. Значит должна быть радиостанция. А если радиостанция значит должен быть и радист, имеющий опыт шифрования. Но перевозки в мирное время не так актуальны, как в военное время! Значит, скоро война??? От этой мысли у обоих стало не по себе.

– Надо доложить в область, сказал Иван.

– Ваня, мы люди маленькие. Свои предположения никому я докладывать не буду. Я доложу все как есть, а выводы пусть делает руководство. А потом какая война с Германией? Да, действительно, она начала свои агрессивные действия. В марте 1938 года оккупировала Австрию. Но все равно у нас с Германией и Австрией нет общей границы. Значит, войны не будет. Зря мы тревожимся.

– Значит, будет другая война, возразил Иван.

– Какая и с кем, Ваня?

– Например, с Японией.

– По-моему нам больше наливать нельзя. Все, давай ложиться спать.

– Давай.

На следующее утро Василия попросил зайти Кислицин. Вася, позвонили с области и приказали тебе вернуться в Куйбышев. А как же операция? Сами будем продолжать и будем ждать твоих указаний. Понял. Все выезжаю немедленно. Проводив Василия в Куйбышев Кислицин задумался, что же делать дальше? Ладно, будем продолжать слежку, а там видно будет, решил он.

Доложив о результатах командировки, Василий все-же решил высказать свое мнение. Товарищ председатель УГБ разрешите высказать свои соображения? Высказывайте. Вникая глубже в это дело, возникают дополнительные вопросы. Например, мы установили, что агент работает на немецкую разведку. Но сразу же возникает вопрос: он русский, а почему работает на немцев? А я отвечу, сказал председатель. Это уже дети белогвардейцев. Они идеологически работают против нас, т.к. их отцы воевали против большевиков. А потом вы же знаете проблемы немцев и других иностранцев в изучении русского языка? Как не изучай наш язык, один черт они будут говорить с акцентом. Что еще?

Мы обнаружили тайник. Но закладку сделал бывший нэпман. Тоже возникает вопрос, для агента такого уровня, это как-то не серьезно. Значит он не такой уж важный агент? Получается, где-то есть резидент? Выходит, что тут вы правы. Значит надо установить за нэпманом усиленное наблюдение. Пока это единственная ниточка к резиденту. Смотрите не оборвите ее. Есть установить слежку. А как насчет операции по «расшевеленнию» агента? Еще не время. А как насчет шифровок? Пока сообщений нет. Что еще? Предположение. Выкладывайте.

Агент обладает сведениями обо всех перевозках, в том числе литерных. Посылая в центр, при помощи почты, шифровки, сведения о перевозках устаревают. В мирное время их ценность снижается. Но во время войны ценность такой информации резко возрастает. И что вы этим хотите сказать? – спросил председатель. У нас общей границы с Германией нет, значит, в ближайшее время войны не будет. А может и вообще ее не будет. Тогда надобность в такой информации минимальная?