Владимир Андриенко - Сотрудник Абвера - «Вдова». Метроном смерти. Бомба для генерала [litres самиздат]

– А оно будет это потом, товарищ лейтенант?

– Я не отвечаю за работу по эвакуации, Горюнов.

– Но вы офицер НКГБ.

– И что?

– Вы многое можете! А вы знаете, что я оставаться в городе не могу! Меня помнят еще по 38-му году. Как только в город войдут немцы то на меня донесут новой власти, а те «прислонят» меня к ближайшей стенке.

– Не стоит, Горюнов, называть немцев новой властью. Таких слов вообще произносить не стоит во избежание неприятностей.

– Но что мне делать, товарищ Лавров? Подскажите!

– Я поговорю о вас, Горюнов!

– Правда?

– Да.

– Но когда?

– В самое ближайшее время.

– Но мне когда прийти к вам?

– Через три дня жду вас у себя, Горюнов. С утра.

– Буду, товарищ Лавров. Спасибо вам! Спасибо!

У лейтенанта созрел план, как можно будет использовать этого человека в будущем…

***

Харьков.

Октябрь, 1941 год.

Управление НКГБ. Кабинет Нольмана.

Следователь Нольман в последние ночи совсем не спал. Он даже не бывал на своей квартире. Он снова и снова перечитывал сообщения агентов, листал личные дела, просматривал списки объектов.

Вечером зашёл лейтенант Лавров.

– Товарищ Нольман? Вы все еще здесь? Я думал, вас давно отвезли домой.

– Мне не суждено попасть домой нынче, лейтенант. Слишком много бумаг скопилось. И мне нужно все это прочитать и проанализировать. Даже если я правильно понял, как действует вражеская агентура, прикрываясь «Вдовой» то к нашей цели это мало нас приближает. А вы с чем пришли? Есть новости по Костиной?

– Пока ничего особенного. Но у меня есть человек для нашей работы.

– Человек?

– Наш давний осведомитель по фамилии Горюнов.

– Горюнов? Кто это?

– Работает мастером на тракторном заводе.

–Ах вот какой осведомитель. Нет, нет, лейтенант. Доносчики мне не нужны.

–Но вы меня не выслушали, товарищ Нольман, – обиделся Лавров.

–Хорошо. Я готов слушать, лейтенант. Прошу вас, – Нольман указал лейтенанту на стул. – Итак?

–Горюнов работал на нас не за страх, а за совесть, что называется, товарищ Нольман. Такого осведомителя поискать. В 1938 году…

–Меня не интересуют дела по вредителям, лейтенант. Это совсем далеко от моего нынешнего задания. Завтра мне делать доклад комиссару госбезопасности.

–Я не про 38-й год, товарищ Нольман. Горюнова можно использовать сейчас.

–Как?

–Его не эвакуировали с заводом. Я уточнил в отделе НКВД при заводе, и мне сказали, что Горюнова нет в списках подлежащих эвакуации.

–И что? – все еще не понимал его Нольман. – В нашем деле это как поможет?

–Горюнов страстно желает эвакуироваться. Он боится немцев. А если нам оставить его здесь?

–Нам? Я не занимаюсь агентами для подполья.

–Я говорю не про подполье, товарищ Нольман. Горюнов плохой кандидат в подпольщики. Этот человек крайне ненадежен в такой ситуации.

–Тогда зачем он вам?

–Я знаю, что он сделает после прихода немцев в город, если мы его не вывезем, товарищ Нольман. Он сразу побежит к немцам. А наблюдательность у него будь здоров. Он ведь приметил здания, которые минируют и наверняка уже для себя и список набросал.

–Вот как? Он сам вам сказал о минировании?

–Был у меня сегодня.

–И он сможет показать немцам нужные объекты?

–Именно так. Я могу привлечь его к слежке за некоторыми объектами. Пообещаю эвакуацию. А затем мы его бросим в городе. И его реакция будет именно такой, как я предсказал, товарищ Нольман.

Нольман задумался. А ведь Лавров прав.

–Приставьте его к дому №17 по улице Дзержинского. Пусть наблюдает и записывает, кого видел там и как часто видел.

–Для такого нужен приказ.

–Я даю вам этот приказ. У меня есть полномочия привлекать любых сотрудников к операции.

–Он должен прийти спустя три дня, но я пошлю к нему вестового завтра утром…

***

Утром Нольману позвонил из Москвы комиссар государственной безопасности:

– Как успехи, Иван Артурович?

– Работаю товарищ комиссар госбезопасности.

– Времени мало остается, товарищ Нольман! Через три дня вам нужно покинуть Харьков и возвратиться в Москву!

– Как? Я не смогу завершить работу за три дня!

– Придется постараться.

– Вы не понимаете, товарищ комиссар госбезопасности. Работать в городе сложно. Наплыв беженцев. Эвакуация и неразбериха. В таких условиях работать трудно. Мне нужно больше времени!

– Что вы успели сделать?

– По операции «Тося» все идет хорошо. Но давить не следует, ибо тогда операция может сорваться.