Ты слышишь тихий тревожный звон?
То звенит не бокал,
Оглянись: за спиною твой друг, и он
Достал из ножен кинжал[1].
Карл Микаель Бельман, 1794
Лица, действующие и упоминаемые в романе «1794»
Жан Мишель Кардель , попросту Микель, унтер-офицер артиллерии. Списан с флота после Роченсальмского сражения, в котором потерял руку. Устроился пальтом, рядовым полиции нравов, — работа, выполнять которую ему не позволяет совесть и доброе сердце; предпочитает подрабатывать вышибалой в кабаках.
Сесил Винге — бывший юрист, до прошлого года нештатный сотрудник полиции, умер от чахотки.
Анна Стина Кнапп — разносчица фруктов в предместьях Мария и Катарина, потом узница Прядильного дома, откуда ей удалось бежать. С зимы 1793 года работает в кабаке «Мартышка». Живет под именем умершей дочери хозяина кабака: Ловисы Ульрики Бликс.
Исак Райнхольд Блум — секретарь полицейского управления, поэт, ученик аф Леопольда, чье влияние очень заметно в его стихах.
Юхан Кристофер Бликс — ученик фельдшера из Карл скруны; перед тем как покончить жизнь самоубийством, сочетался фиктивным браком с Анной Стиной Кнапп и дал ей свое имя.
Петтер Петтерссон — старший надзиратель в Прядильном доме.
Юнатан Лёф — пальт, надзиратель в Прядильном доме.
Дюлитц — беженец из Польши; торговец живым товаром.
Густав III — Божьей милостью король шведов, йотов и венедов; убит на балу в опере в марте 1792 года.
Густав Адольф — единственный сын Густава III, формально король, но до сентября 1794 года, когда он достигнет совершеннолетия, страной от его имени управляли другие.
Герцог Карл — младший брат короля Густава, опекун несовершеннолетнего короля. Любит пользоваться преимуществами власти, но весьма неохотно несет ее бремя.
Густаф Адольф Ройтерхольм — барон, пользуясь неограниченным доверием герцога Карла, фактически управляет королевством. Враг убитого короля. Главная забота — как можно быстрее стереть следы правления Густава III.
Густаф Мориц Армфельт — фаворит Густава III, последняя надежда густавианцев: после раскрытия его заговора против регента вынужден бежать из страны.
Магдалена Руденшёльд — фрейлина двора, когда-то ее домогался герцог Карл. Любовница Густафа Морица Армфельта, арестована за участие в заговоре.
Карл Тулипан , по прозвищу Тюльпан, — владелец кабака «Мартышка»: охотно признал в Анне Стине Кнапп свою умершую дочь, по которой очень тосковал.
Магнус Ульхольм — полицеймейстер Стокгольма с декабря 1793 года, когда сменил сосланного в Вестерботтен Норлина; известен тем, что разграбил так называемую «вдовью кассу» церкви. Преданный и добровольный пес регентского режима.
Карл Вильгельм Модé — гофмаршал, управляющий королевского двора, один из влиятельнейших людей королевства; предан барону Ройтерхольму.
Мастер Эрик — зловещее прозвище плетки, которой старший надсмотрщик Петтер Петтерссон избивает узниц Прядильного дома.
Часть первая. Кладбище живых
Как часто сила с преступленьем ходят парой!
Кто разорвет зловещий их союз?
Не знаю и ответить не берусь,
Коль нет небес, грозящих вечной карой.
Исак Райнхольд Блум, 1794
Зима 1794
Кончается январь — первый месяц нового, тысяча семьсот девяносто четвертого года.
С утра меня разбудили, велели одеться и выпроводили из палаты: пора выкурить спертый воздух можжевеловым дымом и опрыскать пол прокисшим вином. Сказали, лучшая защита от вредоносных миазмов.
Я неохотно натянул брюки и надел пальто — Господи… как на вешалке. Плечи настолько похудели, что вшитый рукав свисает на несколько дюймов. Спустился по лестнице, впервые за несколько недель вышел во двор и оцепенел.
Роскошное снежное царство. А в моем-то узком окне виден лишь жалкий его лоскуток. Листья давным-давно опали, но зима с лихвой возместила нанесенный ущерб. Свежевыпавший снег одел голые ветви в поистине королевские наряды. Белоснежные мантии деревьев задрапировали землю, насколько хватает глаз. Капризное зимнее солнце не признает никаких других цветов, кроме белого, белого и еще раз белого. Я зажмурился, но и этого оказалось мало. Пришлось прикрыть глаза ладонями.
Больные бродили по двору, чертыхаясь на чем свет стоит, — январскому холоду легко преодолеть жалкую оборону ветхих больничных одежек. Правда, ноги, хоть и замерзшие, все же сохраняют достаточно тепла — а жаль.
Читать дальше