Юрий Зеленин - Шпионка Нимфа из Измайловского гарема

Пробудившись же, новую женщину звал, вагиной, анусом иль ртом ее пользуясь. И столько влажных вагин они взяли, сколько хотели и во сне пожелать могли, ибо раз шесть за ночь воины засыпали, но женщины без отдыха над ними работали. Рассвет наступил, и каждый янычар в последний раз одну из своих женщин взял, в вагину ли, в анус ли, в рот ли до корня свой пенис вонзил. Тогда их предводитель Муса-Паша сигнал условный подал. И по сигналу громкому этому каждый одним ударом нож свой вонзил в сердце женщины, им насилуемой. С ударом в сердце безжалостным, агония у несчастной тотчас же наступала, мышцы в теле всём сжиматься начинали, эрекцию у насильника усиливая, где бы пенис его не находился — в вагине или анусе, судорогами охватываемыми, он сам от того сильнейшей эякуляцией разряжался в женщину умирающую. Умелые удары были — прямо под левую грудь, если соками налилась она уже, чуть ниже левого соска, между ребер. Так погиб гарем. Такое уже было в Порте. Султан Ибрагим во время одного из своих кутежей приказал ночью схватить всех своих женщин, завязать в мешки и утопить в Босфоре. Об этом рассказала одна из несчастных, которую спасли французские моряки и привезли с собой в Париж.

Эту ночь отстранённый от власти Селим проводил со своей любимой супругой Рефет Хатун и двумя наложницами Сюзен и Пакизе в кефес — отдельной пристройке к гарему. Мустафа IV приказал убить его и шехзаде Махмуда, испугавшись, что они смогут навредить его правлению. Убийцами были доверенные слуги и чернокожий евнух, помощник Великого Визиря Мирза-ага. Когда убийцы ввалились в покои, Селим возлежал на ложе с Рефет Хатун, а перед ними исполняла танец Сюзен оголённая по пояс, в полупрозрачных шальварах. Пакизе, сидя на пуфе виртуозно играла на кеманче, ловко перебирая струны тонкими пальцами. Нимфа, грациозно изгибаясь гибким станом, повернулась на шум, и мгновенно узнала Мирзу. — Что Вам здесь нужно? — Произнесла девушка и смертельно побледнела. — Мирза-ага! — Покиньте нас, иначе я расскажу…Блеснул кинжал, острое лезвие с лёгким всхлипом вошло чуть ниже левого возбуждённого соска девушки, похожего на бутон нераскрывшейся розы. С трудом разжав непослушные губы, девушка еле слышно прошептала: — “ Крепостной родилась, крепостной прожила, крепостной и умираю. ” Сюзен пошатнулась, обмякла и медленно сползла к ногам чернокожего гиганта. Мирза-ага не мог позволить, чтобы янычары узнали о его работе за деньги на русских и французов… Рефет Хатун вскрикнула, побледнела и упала в обморок. Гигант вынул шёлковый шнурок и шагнул к потрясённому Селиму. Минута и изо рта захрипевшего Султана показался сизый язык, а на золотой парче под ним расплылось тёмное пятно. Настал черёд потрясённой Пакизе. В планы убийц не входило оставлять свидетелей своего преступления. И если Рефет Хатун удостоилась быстрого удара кинжалом в сердце, то молодую и смазливую Пакизе ждала другая, страшная участь. Мгновенно разорвав на девушке её лёгкие одежды, пресытившиеся насильники уложили девушку животом на валик дивана и широко раздвинув ей ноги привязали их к ножкам дивана, открыв доступ ко всем женским тайнам. Один устроился между ног грузинской княжны, второй янычар, схватив девушку за волосы и разжав кинжалом зубы, вставил свой огромный пенис в рот юной наложнице, кинжалом страхуясь от укуса. По кивку Мирзы они одновременно двинули свои поршни в девушку с двух сторон. Только глухое мычание жертвы разрывало тишину гарема. Пытаясь доставить себе максимум наслаждения, янычар периодически вонзал кинжал в аппетитные ягодицы девушки, отчего резко сжимались мышцы её влагалища, а по внутренней стороне бёдер стекали струйки крови вперемежку с соками сладострастия. Передний янычар не выдержал первым. Хрипло зарычав, он с силой насаживал голову девушки на свой пылающий фаллос, извергая в горло наложницы миллиарды нерождённых османчиков в полужидком состоянии. Бедная княжна содрогалась в пароксизме конвульсий, как вдруг пришла пора взорваться заднему партнёру, навалившись всем телом на девушку, он схватил её за волосы, запрокинув голову назад и одновременно с первым толчком спермы, широким движением клинка перерезал ей горло. Кровь хлынула на драгоценную обивку султанского дивана, на персидские ковры и атласные халаты, но некому уже было это увидеть и подтвердить. Убийцы отправились на поиски шехзаде Махмуда, но тот смог бежать.