Юрий Зеленин - Шпионка Нимфа из Измайловского гарема

Сенатор Н. Огарёв инициатор расследования дела Измайлова

Однако в это же время в Рязанскую губернию с инспекцией прибыли сенаторы Огарев и Салтыков, которые не только знали, но и не любили Измайлова. Крестьян незамедлительно выпустили из острога и отправили домой, а в поместьях Измайлова началось настоящее следствие. Оказалось, что "патриот" содержит в имении гарем из 30 крепостных девушек мал мала меньше. Их держали в имении как в остроге — под замком. На окнах были решётки. Выпускали редко — только в баню и для недолгих прогулок по парку под надзором охраны. Свидания с родными не дозволялись, говорить с посторонними запрещалось категорически. Даже поклонившийся им издалека крестьянин мог поплатиться здоровьем. Отбирал крестьянок в гарем барин сам лично, брал малолеток — тех, что обещали стать в девичестве красавицами.

Подростками девицы становились наложницами самодура. Тех, кто сопротивлялся барским ласкам, жестоко наказывали и насиловали. Выявилось множество случаев, когда генерал сам насиловал малолетних девочек или же давал их на утеху гостям. Солдатка Мавра Феофанова поведала, что в 13 лет Измайлов насильно забрал её из отчего дома и ночью отдал одному из высокопоставленных гостей, а когда девушка оказала сопротивление и вырвалась от насильника, её поймали и жестоко избили палкой. И это ещё не самое страшное наказание. У генерала было три завода — поташный, кирпичный и суконный… туда и отправляли провинившихся.

Из соседей буквально никого не было достойного внимания. Обширное поместье на много верст окружали земли бедных дворян-однодворцев, каждый из которых имел едва полтора десятка крепостных. Дружба с ними, несомненно, была бы мезальянсом. Потому наш помещик жил затворником и только изредка навещал дальнего соседа, генерала Евграфа Арсеньева. Впрочем, генерал был весьма скучной персоной, способной говорить только о славе гусаров, к которым он когда-то принадлежал. К псовой охоте Измайлова было приставлено в Хитровщине сорок с лишком человек собственных его крепостных, а также и вольных людей по найму (тридцать девять псарей — из них трое наемных — да шестеро наварщиков и щенятников)» Барин заставлял кормящих матерей выкармливать грудным молоком своих щенят.

«Крепостная актриса в опале, кормящая грудью барского щенка». 1910 г. Касаткин Н.А

В своем тульском поместье Хитровщина Измайлов устраивал пиры для друзей с выездами на природу и всевозможными увеселениями. Вся округа буквально стонала от такого соседства: выезжая на охоту со своей сворой псов и многими всадниками, а псарня его насчитывала 673 голов, он травил зверей, не разбирая мест, и часто вытаптывал посевы соседей. Никто не жаловался на ущерб, все прекрасно знали, что на нивы жалобщиков он специально приедет с многочисленной свитой, псарями и казачками еще раз и вытопчет весь урожай дотла. С теми, кто смел спорить с ним и высказывать претензии, мог «расправиться по-свойски», поскольку никаких властей над собой не признавал. То его прихлебатели схватят одного из небогатых помещиков и привяжут к крылу ветряной мельницы, да и отпустят на волю божью. То разденут другого, вываляют в смоле и перьях и с барабанным боем ведут по деревне. На псарне находилось шестьсот семьдесят три собаки разных пород… "Они жили в хороших домах. Для каждой (собаки) было сделано особое гнездо, которое набивалось всегда свежею соломою. На корм этим собакам выходило ежегодно более тысячи шестисот четвертей овса". Однажды, выехав на игрища с гостями и девками в сельцо Жмурово, генерал неожиданно обнаружил, что «игриц» на всех не достает, и поручил доверенному мужику по кличке Гусек немедленно восполнить недостачу из близлежащей деревни Кашино. Но крестьяне отказались отдавать для разврата жен и дочерей, а посланцев побили и прогнали. Тогда разгневанный барин направился в эту деревню с гостями и со своей личной гвардией, «казаками и псарями», для проведения карательной операции, закончившейся несколькими увечьями и смертями крестьян. «Гнев его, — писал С.Т. Словутинский, — прежде всего обрушился на Евдокима Денисова. Изба несчастного крестьянина тотчас же разметана была по бревнам. Затем псари сложили солому с избы на улице, в два омета, зажгли их, а промеж горящих ометов положили старика Денисова и старуху, жену его, и так жестоко высекли их арапниками, что через три месяца после того захиревшая от наказания старуха скончалась. Но барский гнев еще не утолился: Измайлов приказал зажечь двор и остатки избы Евдокима Денисова, сломанной только по окна, и, если б не 'игрица' Афросинья, безумное приказание, конечно, было бы исполнено. Афросинья два раза кидалась в ноги взбалмошному генералу, умоляя с неудержимыми рыданиями отменить приказание, — почему-то она была убеждена, что двое маленьких внуков несчастного Денисова спрятались со страху где-то на дворе или в избе. И в самом деле, великодушное заступничество 'игрицы' спасло жизнь одного из мальчиков, который забился тогда в передний угол подпечья разметанной избы».