Антон Чиж - Правила счастливой свадьбы [litres]

Ванзаров сдержанно кивнул. Небуйная цветастость речи начальника сыска задела его. Неплохо зная Ветхий Завет, Михаил Аркадьевич язвительно сравнил юного чиновника из Петербурга с рабом Авраама, которого тот послал в Месопотамию за невестой для его сына Исаака. Елиезер встретил Ревекку с кувшином воды у колодца и сразу понял, что она избранница. Он подарил ей драгоценные серьги с запястьем и привез в дом Авраама. Исаак увидел Ревекку, влюбился и взял в жены [9] Книга Бытия, глава XXIV. . После чего они родили Иакова и Исава, а всемирная история пошла своим чередом.

– Мы с Зеф… с Мафусаилом старые приятели… Обязан помочь, – ответил он.

– Ну-ну… Дружба дружбой, а дело поперек. Раз друзья состаренные, не вам открывать таланты подружка вашего, – сказал Эфенбах.

– Имею представление, господин статский советник…

– Живым бы остаться, вот оно куда загогулилось…

– Сделаю, что смогу…

– Нет, не смогу, – строго заметил Михаил Аркадьевич. – Без невесты не появляться даже думать посметь. Чтобы как огурец под венец отправился на неделе…

– Так точно…

– Не точно, а зарубите свадьбу, натравлю, раздражайший мой Ванзаров, всех матушек Москвы… И шкуры не пожалею!

Для острастки Михаил Аркадьевич погрозил пальцем, что было излишним. Ванзаров представлял всю сложность задачи. Обещав приложить возможные и невозможные усилия, он покинул кабинет, как раз когда Пушкин появился в приемном отделении сыска. Поздоровавшись с юношей, он спросил:

– Что занесло в Москву?

– Другу надо помочь, – ответил тот.

– Будьте начеку…

– Да я уже знаю…

– Еще нет. Появляться молодому человеку в Москве на Красную горку – рискованный поступок.

– Почему?

– У нас много невест и мало женихов. Каждый жених на вес золота. Юный чиновник из Петербурга – лакомый кусочек. Съедят, и не заметите…

– Да я в Петербурге уже несколько… – замялся Ванзаров.

– Сбежали от невесты? – строго спросил Пушкин.

– Ну, как бы сказать… Не то чтобы совсем сбежал… Скорее, как бы сказать…

– Невеста не подошла?

– Невесты прекрасны, – оглянувшись, Ванзаров понизил голос. – Откровенно говоря, меня немного смущает, когда нельзя прийти в дом, чтобы тебе не строили глазки, не делали намеки, не выспрашивали о жалованье и видах на карьеру… Дикая вакханалия брака… Какое-то дионисийское безумие маменек и дочек охватывает…

– Долг женщины – продолжать род.

– Не возражаю… Но я полюбить хочу всем сердцем… Искренно и честно… А не так, будто тебя, как поросенка, в лавке сторговали… Стыдно ведь…

Пушкин не мог ни одобрить, ни пожурить юного чиновника.

– Повторю: выбрали худшее место, чтобы спрятаться от женитьбы.

– Ну что может случиться со мной в Москве? Мирный патриархальный город…

– Посмотрим, как заговорите вскоре. Будьте бдительны.

Поблагодарив за совет, Ванзаров обещал не упустить момента, когда ему на шею накинут золотую петлю, и побежал вниз, где дожидался институтский друг. На всякий случай Мафусаил решил не показываться на глаза дяде.

Убедившись, что Ванзаров исчез, Михаил Аркадьевич выглянул из кабинета и созвал свою армию, состоявшую из четырех чиновников, включая Пушкина. Армия, прямо сказать, невелика, но дела свернуть может великие. Или дров наломать.

Уж как придется…

Усадив нежданную гостью завтракать, Агата Кристафоровна отправилась на кухню: оттянуть трудный момент и собрать разворошенные мысли. Появление Агаты не входило в ее планы.

– Отложили поездку в столицу? – спросила она, ставя на стол тарелку и чашку.

– Сошла с поезда в Клину, – ответила Агата, будто любая невеста поступает так и не иначе.

Тетушка поняла: случилось худшее из возможного, мадемуазель Керн бросила прекрасного жениха. И теперь… Что случится теперь, даже ее ум, тренированный ребусами, не мог предвидеть.

– Вероятно, между вами произошла небольшая размолвка?

– Порвала с ним. – Агата улыбнулась. – Порвала окончательно.

В ответ Агата Кристафоровна с усилием растянула губы.

– Но, миленькая моя, не слишком разумный поступок…

– Это было неизбежно…

– Но почему же?

– К сожалению, поздно поняла, что прошлое вернется и принесет много горя и мне, и ему… Лучше отрубить сразу, чем страдать потом… Я не имею права на семью… Это мой крест…

Агата упрямо улыбалась. Не надо решать ребусы, чтобы понимать, чего ей это стоило. Тетушке стало искренне жаль девушку. Так искренне, как она рассердилась на Пушкина.