Дэвид Моррелл - Властелин ночи

– Выглядевшая как кровь, – повторил Райан. – Вот, значит, как вы видите реальность.

– Существует множество реальностей. Из-за опиума я иногда с трудом различаю их.

– И какая из версий реальности, по вашему мнению, имела здесь место?

– Это был театр. Актер на сцене. Теплое пальто не позволяло разглядеть, как надулся от воды его живот. Шарф и надвинутая на глаза шляпа скрывали его внешность. В то же время необычная одежда привлекала к нему внимание, и когда его вырвало чем-то, что напоминало кровь, люди уже пристально разглядывали его и не могли не заметить, что его рвота имела красноватый оттенок.

– Но зачем ему понадобилось это представление? – спросил Райан.

– Чтобы контролер ничего не заподозрил, когда он решил выйти с вокзала почти сразу же после того, как туда зашел, – объяснил Де Квинси. – Он сказал, что ему нужен врач, и контролер, конечно же, сделал все возможное, чтобы больной пассажир поскорее покинул вокзал, пока его снова не вырвало «кровью». В поднявшейся суете никто сначала не заметил, что он забыл свою сумку, – а потом было уже поздно.

Воздух под платформой внезапно сделался еще холоднее.

– Если он на самом деле не был болен, значит он только притворялся, что дрожит, – рассудил Райан.

– Нет, он не притворялся, но его дрожь не имела никакого отношения к болезни.

– Не понимаю.

– Как, по-вашему, была взорвана бомба? – задал новый вопрос Де Квинси.

– Единственный удобный способ – это поджечь фитиль. Я слышал о попытках использовать часовой механизм, приводящий в движение ударник, который, в свою очередь, бьет по капсюлю и воспламеняет порох. Но это крайне ненадежно. Фитиль – самый безотказный способ.

– Значит, вы считаете, что он остановился неподалеку от вокзала, в таком месте, где его никто не мог видеть, и поджег фитиль, а затем закрыл сумку и принес ее на вокзал, – заключил Де Квинси.

– Звучит весьма правдоподобно.

– В таком случае ему не нужно было притворяться, изображая дрожь. Он проносил сумку мимо контролера на перрон, зная, что фитиль уже подожжен и бомба может взорваться в любое мгновение. Так что он и в самом деле дрожал – от страха.

Райан потрясенно уставился на Де Квинси:

– Опиум должен был повредить ваш разум, но вместо этого… Послушайте. Кроме вас, Беккера, комиссара Мэйна и Эмили, я больше никому не могу доверять. Сегодня утром лорд Палмерстон пытался помешать расследованию.

– Помешать… Но зачем? – удивился Де Квинси.

– Именно это я и хочу выяснить.

Кэролайн свернула с Парк-лейн к воротам своего дома, прошла по белой гравийной дорожке и поднялась на широкое каменное крыльцо, отметив, как старательно слуги вычистили его.

Лакей открыл роскошную зеленую дверь.

– Добрый день, миссис Ричмонд.

– Все готово?

– Согласно вашим инструкциям, госпожа.

Кэролайн взглянула на высокие напольные часы в углу: без двадцати минут три. У нее не оставалось времени переодеться к прибытию гостей, ожидаемых к трем часам, но мгновение спустя она решила, что ее элегантный наряд более чем подходит к такому случаю.

Отдав лакею перчатки и шляпу, она поднялась по лестнице на второй этаж и вошла в просторный зал, где обычно устраивала званые обеды. Теперь здесь располагались пять столов, покрытых тонкими льняными скатертями с цветочным орнаментом, и по четыре стула возле каждого из них. Буфеты из красного дерева предлагали богатый выбор разнообразных сладостей – в особенности пирогов с лимоном. Там же стояли чашки, блюдца и тарелки из самого лучшего фарфора.

Серебряные вилки и ложки вычистили до такого блеска, что он был заметен от самых дверей. Внимательно осмотрев приборы, каждый из гостей смог бы различить крохотные клейма, указывающие, где, когда и каким мастером они сделаны. Владельцы такой посуды, отправляясь в путешествие, как правило, отдавали ее на хранение в банк.

Кэролайн прошлась по восхитительным восточным коврам красно-зеленой расцветки и убедилась, что малиновые атласные шторы на окнах полностью раздвинуты. Большинство обитателей Вест-Энда предпочитали не открывать штор, чтобы менее состоятельные люди не могли заглядывать в окна. Однако Кэролайн совершенно не заботило, если кто-то из прохожих увидит, в какой роскоши она живет. Гораздо важнее, чтобы гости оценили просторный балкон ее дома и вид на зеленые просторы Гайд-парка по другую сторону улицы.

Она вновь повернулась к столам и придирчиво взглянула на стопки бумаги и оправленные в серебро карандаши (из лучшего магазина канцелярских принадлежностей на Риджент-стрит, с подтверждающими этот факт этикетками). Рядом были разложены запечатанные колоды карт (изготовленные на заказ и, забавы ради, отмеченные печатью Casino de Richmond).