Эрнест Капандю - Таинственный незнакомец

— Значит, ваше величество сможет наконец удовлетворить свое любопытство.

— Я?

— Конечно. Маскарад не нуждается в каких-либо церемониях. Вы можете инкогнито поехать в ратушу, государь, и будете присутствовать на празднике без того неудобства, которое столь не по душе вам. Вы увидите, как танцуют ваши хорошенькие купчихи и мещанки, которые, не зная о вашем присутствии, будут веселиться до упаду, вы сможете свободно потешаться над карикатурными масками — словом, государь, вы приедете и уедете, когда вам будет угодно.

— Это прекрасная мысль, любезный герцог! — сказал Людовик, улыбаясь.

— Вы находите, государь?

Вечером за картами Людовик сказал герцогу, что согласен. Этого было достаточно, и Ришелье тотчас же занялся всеми приготовлениями. Тайну было необходимо сохранить, и Ришелье предупредил купеческого старшину, который, в свою очередь, предупредил своих друзей. Каждый муж сказал об этом по секрету своей жене, каждый отец — своей дочери, каждый брат — своей сестре или сестре своего соседа.

Уверенный, что никто на свете (кроме Бине, камердинера и герцога Ришелье) не мог знать, что он поедет на маскарад, король с чрезвычайными предосторожностями занялся своим туалетом. Играя в карты с королевой, он сослался на сильную мигрень, чтобы избежать церемонии, предшествовавшей отходу ко сну.

В девять вечера Бине ждал его в спальне с двумя дежурными камердинерами и четырьмя пажами. Людовик XV сам запер дверь и сказал с ребяческой радостью:

— Мне удалось! Никто не знает ничего! — Он посмотрел на четырех пажей, окруживших его, и добавил: — Вы наденете маски и поедете со мной.

— О государь! — воскликнули хором четыре избалованных подростка в один голос, сдерживаясь, чтобы не запрыгать от радости.

— Идите, господа пажи, — сказал король, — но если вы расскажете кому-нибудь об этом…

Все четверо поклонились с выражением решимости мужественно хранить тайну.

— А где Дажé? — спросил король.

— Здесь, государь, он ждет, — ответил Бине, открывая дверь.

Дажé вошел, за ним проследовал его помощник, неся четыре парика различной формы.

— Дажé, — сказал король, — надо сделать так, чтобы меня не узнали.

— Не узнали вас, государь? — воскликнул Дажé. — Но это невозможно.

— Почему?

— Потому что никто не может быть похожим на короля и король не может ни на кого быть похожим.

Четвертый паж, вышедший из комнаты с Бине, вернулся с пучком зелени в руках. Лукавое личико ребенка было обрамлено ветвями, и его золотистые волосы прекрасно гармонировали с темной зеленью стеблей.

— Знаете, месье де Ростен, — сказал король молодому пажу, — вы похожи на купидона, решившего поиграть в прятки.

— Ах, государь! — ответил маленький шалун. — Если бы у меня был лук и колчан…

— Что бы вы сделали?

— Я пронзил бы сердце вашего величества всеми моими стрелами.

— Для кого, господин купидон?

— Для всех хорошеньких женщин, государь.

Король расхохотался. Ростен с любовью поцеловал руку, протянутую ему королем. Людовик XV в частной жизни был всегда добр, прост, любезен и снисходителен.

«В Шуази, в Рамбуйе, — отмечает в своих записках Ришелье, — Людовик разговаривал так просто, что придворные забывали иногда, что он король французский; монарх не давал им чувствовать, что они его подданные, ужинал с ними как частное лицо, без церемоний, играя роль хозяина, простого помещика в своем деревенском доме, особенно в Шуази».

Дажé завершил странную прическу короля.

— Кстати, — спросил Людовик, — как здоровье вашей дочери, Дажé?

— Хорошо, государь. Очень хорошо. Ваше величество слишком милостивы, осведомляясь о ней каждый день.

— Она поправилась?

— Совершенно. Вот уже три дня, как она выходит из дому.

— Я бы хотел видеть ее, Дажé, я вам уже говорил.

— Сегодня ночью желание вашего величества может быть исполнено.

— Каким образом, Дажé?

— Дочь моя узнала от меня сегодня, что ваше величество изволит ехать на маскарад, и уговорила меня взять и ее с приятельницей Нисеттой Рено. Я обещал, так что я буду на маскараде с моим сыном, моей дочерью и ее приятельницей, и, если ваше величество пожелает увидеть Сабину, я сам представлю ее вам.

В дверь комнаты постучали. По знаку короля Ростен побежал открывать дверь.

— Герцог де Ришелье! — доложил паж.

— Войдите, герцог, я скоро буду готов, — сказал король.

Ришелье вошел.

Большие залы ратуши заполняла толпа — пестрая, шумная, веселая, оживленная, в костюмах всевозможных видов и цветов. Купеческий старшина и его помощники пригласили всех знатных и богатых особ.