Эрнест Капандю - Таинственный незнакомец

В спальне наступило молчание. Вдруг донеслось громкое «кукареку», король и придворные переглянулись с удивлением. Два другие «кукареку» раздались сразу же за ним, и все смолкло.

— Вот и петух запел очень кстати, чтобы приветствовать конец истории Петушиного Рыцаря! — рассмеялся король.

В эту минуту в спальню вошел лакей и низко поклонился королю.

— Его преосвященство епископ Мирпуа спрашивает, удостоит ли ваше величество принять его, — доложил лакей.

— Епископ в Шуази! — с удивлением сказал король. — Пусть войдет!

Король имел причину удивиться, услышав в своем увеселительном замке имя такого человека. Франсуа Бойе, епископ Мирпуа, был одним из редких сынов той эпохи, кто сохранил среди развратного двора всю строгость нравов и всю простоту, которые составляют могущество и славу духовенства.

Обыкновенно епископ никогда не выезжал из Версаля. Дофин, имевший к своему наставнику глубокую привязанность, любил, чтобы тот находился вместе с ним. И уж никогда Бойе не приезжал в Шуази, куда не смели наведываться королева и принцессы; никогда он не переступал порог этого замка, в который приглашали женщин с условием не брать с собой мужей. Стало быть, приезд епископа не только должен был удивить, но и встревожить короля. Чувство неловкости и стеснения отразилось на лицах присутствующих. Дверь отворилась, слуга доложил:

— Монсеньор де Мирпуа.

Почтенный епископ вошел в спальню короля; ему было тогда семьдесят лет, но он бодро нес бремя старости. Высокий ростом, сухощавый, он шел с достоинством, подобающим его сану. Он поклонился королю, не удостоив даже взглядом придворных.

— Что случилось, месье де Мирпуа, и какая причина привела вас сюда? — спросил король.

Епископ сделал шаг вперед и протянул руку.

— Государь! Я приехал требовать правосудия.

Тон, которым были произнесены эти слова, был так серьезен и спокоен, что король вздрогнул: он догадывался, что приезд епископа сулит какую-нибудь неприятность.

— Правосудия, — вскинул брови король, — для кого?

— Для невинной жертвы, государь. Человек был арестован именем вашего величества как разбойник, между тем как этот человек — праведный служитель Бога, смиренный и добродетельный.

— О ком вы говорите, месье?

— Об аббате де Ронье, канонике благородного Брюссельского капитула. Этот человек был арестован недостойным образом по приезде в Париж и отвезен в особняк начальника полиции.

Скрестив руки на груди, епископ ждал. Людовик, услышав слова, произнесенные священником, обернулся к аббату де Берни и бросил на него вопросительный взгляд.

— Месье де Мирпуа, — сказал он после некоторого молчания, — за несколько минут до вашего приезда я впервые услышал об аресте человека, выдающего себя за аббата де Ронье, которого начальник полиции принимает за Петушиного Рыцаря — чудовище, которое слишком долго опустошает Париж. Об этом человеке идет речь?

— Да, государь.

— Этот человек на самом деле является, или он только уверяет — я этого не знаю, — дядей аббата де Берни.

Берни низко поклонился.

— К несчастью, — продолжал король, — аббат не может ни опровергнуть, ни подтвердить этого уверения, потому что он не может узнать дядю, которого не видел двадцать лет.

— Я знаком с аббатом де Ронье, государь, — сказал епископ, — с того времени, когда аббат де Берни перестал с ним видеться. Я прошу ваше величество отдать приказание сделать нам очную ставку, тогда правосудие пойдет своим чередом.

Людовик XV, нахмурив брови, размышлял. Мирпуа, которому вошедший слуга сказал что-то шепотом, сделал шаг к королю и сказал:

— Государь…

Людовик обернулся к нему.

— Месье Фейдо де Марвиль прибыл и ждет приказаний вашего величества.

— Начальник полиции, — с живостью сказал король, — пусть он войдет, — прибавил король, обращаясь к епископу.

Любопытство, возбужденное этой неожиданной сценой, отразилось на лицах придворных. Прошло несколько секунд, и начальник полиции, держа в руке толстый портфель, вошел.

— А, месье де Марвиль! — сказал король. — Вы приехали кстати. Надо разъяснить одну загадку.

— Государь, — сказал Фейдо, низко кланяясь, — присутствие монсеньора Мирпуа в Шуази объясняет мне, что ваше величество желает узнать.

— Монсеньор маркиз д’Аржансон, — доложил слуга.

Министр иностранных дел вошел быстрыми шагами и, пользуясь своим преимуществом, переступил балюстраду кровати. Поклонившись королю, он сказал вполголоса так, чтобы придворные не слышали: