Виктор Глебов - Жажда

– Кому продается имение? – спросил Мериме, достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком.

– Его хотели купить Киршкневицкие, однако Козловский не уверен в том, что сделка совершится теперь, после того как граф потерял жену. Сам он приехал только вчера и не знал о трагедии. Козловский полагает, что для себя граф имение приобретать не станет. Выглядел он весьма расстроенным.

– Еще бы, – заметил доктор и задымил. – Надо полагать, намечалась сделка, чрезвычайно выгодная для его фирмы. Да и для него самого тоже. Он ведь, скорее всего, получает процент. А почему, кстати, этот господин не приехал вместе с клиентами?

– Что вы имеете в виду? – не понял Армилов.

– Почему он прибыл в Кленовую рощу позже Киршкневицких?

– Этого я не знаю, но вы сами можете его спросить, – полицмейстер указал на высокого молодого человека, приближающегося к нам.

Он был одет в легкий летний сюртук светло-серого цвета. Каштановые волосы доходили почти до плеч, чрезвычайно бледное лицо выглядело сосредоточенным. Большие темные глаза с миндалевидным разрезом были посажены довольно глубоко, отчего казалось, будто молодой человек смотрит немного исподлобья.

– Добрый вечер, господа, – обратился он к нам, подойдя ближе. – Меня зовут Николай Евгеньевич Козловский. Впрочем, вам, наверное, это уже известно. – Голос у него был негромкий, но мелодичный и весьма приятный для слуха.

Мы с доктором представились.

– Значит, вы следователь из Петербурга. У вас есть опыт в подобных делах?

– Имеется.

– Вы ведь тоже станете меня допрашивать? Я уже дал показания.

– Что ж, я их прочитаю. Но не могли бы вы сказать, почему приехали в Кленовую рощу не вместе со своими клиентами, а лишь вчера?

– Вы, наверное, полагаете, что Киршкневицкие приехали в Россию, уже имея целью купить поместье Вышинских? – Козловский улыбнулся. – Это не так. Графиня Марианна узнала о нем только два месяца назад. Ей захотелось им завладеть. Граф обратился в нашу фирму. Я получил поручение договориться с хозяевами о продаже.

– А откуда графиня узнала о существовании поместья? – спросил я. – Ведь, насколько я понимаю, за двести лет дом должен был сровняться с землей.

– Этого я не знаю, – ответил Козловский. – Я не расспрашивал своих клиентов на сей счет. Все, о чем я вам сообщил, мне известно со слов графини.

– Хорошо. Господин Козловский, вы ведь пока не собираетесь покидать Кленовую рощу?

– Я пробуду здесь столько, сколько понадобится следствию. Прошу вас располагать мной. Я напишу владельцам фирмы. Уверен, что они позволят мне остаться. Репутация очень важна, когда имеешь дело с недвижимостью, господин следователь, – проговорил Козловский и печально покачал головой, словно грешник, обреченный всю жизнь скрывать свои порочные склонности и вести респектабельный образ жизни для пользы дела.

– Мы благодарны вам за помощь, – сказал я. – В случае необходимости не преминем к вам обратиться.

Козловский кивнул, но остался стоять на месте. Во всем его облике было что-то не от мира сего. Он словно думал о чем-то своем, слишком личном, чтобы посвящать в это кого бы то ни было. Вероятно, это дело занимало все его мысли.

– Сейчас мне необходимо отвезти тело в морг и сделать вскрытие, – проговорил Мериме. – Кроме того, хотелось бы все же осмотреть и остальные трупы. До вечера, а то и до утра я ничего не смогу вам сказать, так что скорого ответа не ждите, – сказал мне доктор и сделал знак санитарам.

Те сбегали за носилками, аккуратно положили на них тело и накрыли простыней. Потом они подняли носилки и потащили их в сторону дороги. Мериме отправился с ними. Судя по всему, там стояла медицинская карета.

Какой-то полицейский подхватил заколку, выдернул из земли колышек с табличкой и скрылся за деревьями.

– Я могу быть свободен? – поинтересовался Козловский.

– Конечно, – ответил я. – Только один вопрос. Как получилось, что вы нашли труп этой женщины? Что вы делали в лесу?

Козловский пожал плечами и ответил:

– Собственно, я хотел осмотреть имение Вышинских.

– Оно находится где-то поблизости?

– Как раз за этим лесом. – Козловский указал на деревья.

– Далеко?

– Саженей двести. Может, двести пятьдесят.

– Не проводите меня? Если, конечно, не торопитесь.

Козловский улыбнулся и проговорил:

– Мне теперь некуда торопиться. С удовольствием составлю вам компанию.

Я уловил легкий запах ландышей, исходивший от него. Похоже было на то, что Козловский полился духами, но довольно давно. Странный выбор аромата. Таким чаще пользуются женщины.