Кирилл Еськов - Чиста Английское убийство

Ну, первая причина тут (в рамках любой из гипотез эвакуации ) никаких сомнений не вызывает: они просто терпеливо ждали условленного сигнала снаружи: « Окно на границе готово, велкам». Но была и вторая — более простая, но менее очевидная: они ждали вечера — СУМЕРЕК. Предъявлять первым свидетелям фейковый труп с кинжалом в глазу (в качестве «отвлекалочки внимания») следует, разумеется, в полутемной комнате (именно в полутемной : в темнотище, при свечке — уже подозрительно). Дальше — совсем замечательно: коронера (хоть королевского, хоть местного) пришлют на место не раньше завтрашнего вечера, а скорее всего — послезавтра, так что есть целый день на то, чтобы слух: «Слышь, кум, чо деется-то: у вдовы Булл давеча лондонского атеиста зарезали! — Ну, брат, атеисты — они такие!..» достиг ушей каждого жителя городка. И к моменту формирования коллегии присяжных ни у кого из жителей уже нет сомнений, что покойник — тот самый «лондонский атеист» (а с чего бы вдруг было иначе?); а если вдруг у кого и шевельнется тень подозрения — выставлять себя дураком перед соседями, вопя «Пожар!» на пустом месте, провинциал никогда в жизни не станет.

Так что вовлекать в заговор не только местных, но и Данби (который с Марло наверняка тоже лично не знаком) нет никакой нужды вообще; мелкую же подрихтовку состава коллегии (на случай чего непредвиденного) вполне способны обеспечить собственными силами тамошние «авторитеты» — Уолсингем с Фрайзером… Да, разумеется: серьезнейшая проблема происхождения самогО «левого» трупа от этого никуда не делась — но всё-таки ТАК жить стало полегче, согласитесь!

Ну и вторая серьезная проблема — «соучастие сотрудников двух враждебных Контор, сесиловской и эссексовской» — неомарловианцами решается ничуть не лучше, чем сторонниками «заговора-и-убийства». И тот же Фэри (2005), с его замечательной формулировкой: «Если Бёрли с Сесилом — откуда там Скерес с Фрайзером, а если Эссекс — откуда Поули и Элеонора Булл?» сам отвечает на свой вопрос крайне неубедительно. Чтобы свести концы с концами, ему приходится «разжаловать» Скереса в мелкие подручные Фрайзера (каковая манипуляция позволяет ему вообще убрать со сцены «МИ-5» и Эссекса с Бэконом) — и это выглядит как откровенная «смена правил игры в конце второго тайма». Что в детективе категорически запрещено законами жанра.

Далее. Тут слово опять Евгению Лукину: «По молодости лет, когда ведешь несколько дел сразу, рано или поздно начинает мерещиться, что расследуемые тобою преступления — взаимосвязаны. Часто даже возникает соблазн слить все эти дела воедино и, скажем, с пристрастием допросить растратчика насчет вчерашнего убийства в городском парке… Некоторые, кстати, так и делают». Воистину так! Именно в эту ловушку и попадают, раз за разом, неомарловианцы: им мерещится, будто абсолютно любые события в окрестностях того дептфордского пансиона непременно должны иметь связь с убийством Марло. В результате, начав складывать пазл и (разумеется!) обнаружив «лишние детали», они принимаются впихивать их насильно — ну и разламывают в итоге вообще всю конструкцию.

Поначалу-то марловианцы разумно следовали золотому правилу поведения на допросе: «Избегай прямой лжи и лишних подробностей», всего лишь дружно (и небезосновательно) указывая на Уолсингема как на организатора эвакуации : «Томас Уолсингем действовал как истинный и верный друг и использовал все свое мастерство, изобретательность и опыт в шпионаже, чтобы устроить фальшивое убийство, используя Фрайзера, Поули и Скереса в изящном сюжете: заменив [Марло на] другое тело, лицо которого было изуродовано раной, чтобы позволить Марло сбежать» (Рейт, 1994: p. 113) [59]. Такими «мелочами», как происхождение того «тела, лицо которого было изуродовано раной» они не заморачивались: «То, что кто-то был убит в Дептфорде, и что этот неизвестный убитый был подложно выдан за Марло, нашего поэта, не вызывает сомнения (Гофман, 1955: p. 224)» [60].

Но поскольку вовсе уж уйти от вопроса про труп было нельзя, на сцене у марловианцев появился некий «неизвестный матрос», убитый организаторами инсценировки: поди проверь! Что, конечно, сразу вызывает в памяти всё тот же «Остров сокровищ», «стрелку» капитана Флинта:

«— Это моряк, — сказал Джордж Мери, который был смелее остальных и внимательно рассматривал сгнившие лохмотья. — Одежда у него была морская.

— Конечно, моряк, — ответил Сильвер. — Полагаю, ты не надеялся найти здесь епископа».