Ипполит Рапгоф - Сонька Золотая Ручка [Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн. Роман-быль]

Бедность, испытанная в раннем детстве, кладет на всю жизнь человека свою особую печать. Такие натуры не в состоянии подняться на чрезвычайную высоту восторженного увлечения, им слишком памятны серые будни нужды, которые в минуту увлеченного порыва невольно являются регулирующим началом, не допускающим крайних обострений.

Таким образом, Софья Блювштейн была всегда, что называется, себе на уме. Она всех кавалеров рассматривала под углом зрения их состоятельности.

Одного только Масальского она не забывала даже в Париже. Однажды ей показалось, что встретила его мельком на Итальянском бульваре. Но, конечно, ошиблась. Он в это время находился в Варшаве и уже дослужился до чина штабс-капитана.

По настоянию Софьи Блювштейн Юлия Пастрана вернулась в Россию.

К этому времени следует отнести первые попытки Соньки завладеть состоянием своей благодетельницы.

При всей доверчивости Юлия Пастрана всегда прятала деньги в особый железный сундучок, о чем прекрасно знала Софья Блювштейн. Вот почему будущая Золотая Ручка покуда ограничивалась мелкими похищениями золотых вещей небольшой ценности.

Но об этом речь впереди.

Приступы астмы значительно усилились у Юлии. Она нередко впадала в бессознательное состояние. И такой обморок длился иногда несколько часов.

В такие часы Блювштейн легко могла бы извлечь из ее кармана ключи от железного сундука. Но чтобы открыть его, надо было знать секрет, условный пароль которого не был ей известен.

Будущее знаменитой преступницы еще находилось на рубеже. И явись умный человек в лице мужчины, который бы сумел овладеть ее сердцем, он был бы в состоянии удержать Софью Владиславовну на правильном пути жизни.

Но в данном случае все обстоятельства ложились против такого исхода.

Первую попытку присвоить чужое Софья Владиславовна совершила еще в Петербурге.

Ей очень нравилось бирюзовое колечко, которое Юлия Пастрана носила на левом мизинце.

Цена этого колечка была ничтожной, и знай Сонька, что это кольцо — дорогая память, подарок покойной матери, она бы, конечно, не решилась на похищение.

Юлия немедленно хватилась кольца. Она искала всюду. Но кольцо не находилось. Увидав непритворное горе своей благодетельницы, Соня ловко подкинула кольцо в угол соседней комнаты.

— А, вот оно! — вдруг воскликнула она и подала колечко Юлии.

Та очень обрадовалась, но только не могла понять, каким образом кольцо, которое она положила на туалетный столик, очутилось в соседней комнате.

Юлия Пастрана верила в колдовство, ворожбу и, как все уроды, была чрезвычайно мнительной. Исчезновение кольца она приписала духам, которые, мол, хотели дать ей понять о грозящей опасности.

С тех пор Юлия часто просыпалась среди ночи, будила Соню, вспоминала мать и уверяла компаньонку, что, вероятно, сама скоро умрет.

— Умру, — все тебе оставлю, — говорила она Соньке.

Софья Владиславовна, девица практичная, испытанная жизнью, принялась уговаривать свою благодетельницу написать в ее пользу духовное завещание.

Но и тут сказалось суеверие Юлии Пастрана: она категорическим образом отказалась это сделать, ибо была уверена, что составление завещания это уже сам по себе шаг, приближающий человека к могиле. Юлия Пастрана была дочерью итальянца, поселившегося в Будапеште. Отец занимался лужением посуды, а мать держала прачечную. Мать умерла, когда Юлии не было еще двенадцати лет. Кольцо с бирюзою она одела ребенку на смертном одре и строго- настрого приказала хранить этот талисман против злых духов.

Всего этого Софья Владиславовна не знала, иначе бы не стала понапрасну рисковать.

С той поры прошел год. Соня тихонько богатела. У нее были бриллиантовые серьги, подаренные покровительницей, пара браслет и неизвестно откуда взявшиеся золотые часики. Юлия недоумевала, откуда у Сони такие дорогие вещи? Блювштейн вынуждена была придумывать разные фантастические истории о добрых миллионерах и таинственных дамах в масках, которые делали ей неожиданные подарки.

Простодушная Юлия верила. Она и представить себе не могла, что значительная часть ее доходов оседает в ридикюле компаньонки. Но Софья Владиславовна не удовлетворялась уже таким медленным обогащением. Она мечтала скорее, скорее завладеть крупным состоянием и более всего интересовал ее роковой железный сундучок.

Похитить содержимое не представляло для нее большой трудности, но она учла возможность крупного скандала, ареста, обыска. Главное — у нее не было сообщника, которому она могла бы доверить краденое богатство.