Кэтрин Вудфайн - Тайна Полуночного павлина

Следующим выбрали седого господина добродушного вида.

– Что скажете о сегодняшнем заявлении мистера Хан тингтона о том, что и у него в универмаге устроят праздничный вечер с чаепитием и танцами? Он составит конкуренцию вашему балу?

– Я не сомневаюсь, что небольшая вечеринка мистера Хантингтона пройдёт великолепно, – ответил мистер Синклер как ни в чём не бывало. – Разумеется, у нас развлечения будут совершенно иного уровня, о чайно-танцевальной вечеринке речи не идёт.

Журналисты понимающе рассмеялись, а потом настала очередь юной леди задать вопрос.

– Правда ли, что среди гостей будет сам король?

Мистер Синклер обворожительно улыбнулся:

– Конечно, я не могу отвечать за планы его величества. Однако скажу, что наш праздник будет по-истине достойным короля.

По комнате пробежала волна радостного возбуждения, в воздух снова взмыли руки, но мистер Синклер покачал головой:

– Боюсь, время, отведённое на вопросы, закончилось. За всеми подробностями обращайтесь к моему личному секретарю, мисс Этвуд. А сейчас предлагаю вам задержаться в комнате для прессы: вам подадут праздничные напитки в благодарность за поддержку универмага в первый год после открытия. Когда будете уходить, обратите внимание на уникальные витрины, созданные в честь «Полуночного павлина». Леди и джентльмены, благодарю вас и от имени всего «Синклера» желаю счастливого Рождества!

Пока журналисты разбирали шерри с серебряных подносов, которые принесли официанты, этажом выше Софи Тейлор сидела у окна и любовалась танцующими за стеклом снежинками, медленно опускавшимися на булыжную мостовую.

Часы на каминной полке пробили четыре. На улице ещё не стемнело, но витрины «Синклера» вдоль всей улицы уже ярко горели. По тротуару тянулся поток прохожих в тёплых пальто и шарфах. Многие останавливались посмотреть на роскошные рождественские ели в витринах универмага, увенчанные сверкающими серебряными звёздами и украшенные засахаренными яблоками и конфетами в блестящих обёртках. Других привлекла фиолетово-золотая витрина, посвящённая новому аромату месье Шевалье «Полуночный павлин». Посыльные в униформах спешили к автомобилям и такси со стопками фирменных коробок, а Сидни Паркер, старший швейцар, стоял на верхней ступеньке у парадного входа и звонил в колокольчик, приветствуя посетителей.

Вестибюль был битком набит покупателями. Софи казалось, что даже в день открытия в начале этого года в универмаге было не так ярко и многолюдно, как сейчас. Разумеется, всем лондонцам хотелось купить подарки своим близким именно в «Синклере». Софи не сомневалась, что в эту самую минуту джентльмены приобретают носовые платочки для своих юных леди, мамы с папами выбирают игрушечные поезда и плюшевых медведей для любимых малышей, светские дамы покупают веера и перчатки для дорогих подруг.

Больше всего людей было, конечно, в кондитерском отделе, где чуть ли не на лету расхватывали рахат-лукум в сахарной пудре, конфеты с начинкой из роз и фиалок и коробки фирменных шоколадных конфет, выстеленные тончайшей белоснежной бумагой и перевязанные атласной синей лентой.

На столе перед Софи лежала как раз одна из таких коробок: в кондитерском отделе экспериментировали с новым вкусом в честь наступающего праздника, и Билли раздал всем по пробному набору. Софи закинула в рот очередную конфету и продолжила наблюдать за падающим снегом и потоком посетителей, наслаждаясь вкусом карамели и шоколада. Ей на глаза попался высокий джентльмен с выправкой военного. На мгновение Софи показалось, что она его узнала, и душа у неё ушла в пятки. Но, присмотревшись, она поняла, что этот человек ей незнаком. В его руку, по-видимому испугавшись толпы, вцепилась маленькая девочка – наверное, дочь. Джентльмен наклонился, чтобы её успокоить.

Софи резко отвернулась от окна и строго напомнила себе, что и так слишком много сегодня бездельничала. Она взяла в руки листок бумаги, пытаясь сконцентрироваться на нём, но заголовок «МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА» тотчас расплылся у неё перед глазами, а Софи, сама того не замечая, потянулась ладонью к узкому, неровному шраму на лбу. Шрам был почти незаметным, но для Софи значил очень многое. Он олицетворял собой всё, что случилось с ней в прошедшем году.

Внешне в Софи больше ничего не изменилось с тех пор. Она не выросла ни на дюйм, а длинные светлые волосы, как их ни укладывай, оставались всё такими же непослушными. Наряды, пожалуй, стали получше. Софи не без удовольствия поправила складку добротно скроенного платья. Мистер Синклер хотел, чтобы они с Лил одевались по последней моде, и выделял им средства на покупки в отделе женской одежды. Им обеим нравилось выбирать новые платья, но если Лил предпочитала дополнять их разнообразными украшениями, от эффектных шарфов с бахромой до ожерелий с подвеской и колье с крупными бусинами, то Софи оставалась верна нитке зелёных бусин, доставшейся ей от мамы.