Михаил Владиславин - Союз бородатых [СИ]

Она не отводила взгляда от него, смотря ему прямо в глаза. Внезапно, ТГЗ прочел в ее глазах то же самое, что он сам сейчас чувствовал. Подойдя к ней, он притянул ее к себе, обнял ее, а она, как ни странно, и не думала сопротивляться, даже напротив, она тоже обняла его. ТГЗ поцеловал ее, и от этого поцелуя, все смиренные постоянной работой над собой чувства и эмоции, которые он считал лишними в своей жизни, вырвались наружу, полыхая, как лесной пожар, сметая все на своем пути.

Этот пожар смел действительно все, включая одежду ТГЗ и госпожи англичанки, затем начался такой бурный круговорот событий, от которого у Тараса Гапоновича голова пошла кругом.

Мир для него вдруг резко изменился, а все то, что он считал безумством, происходило теперь с ним самим здесь и сейчас.

Ярко! Свет застилает глаза. Смотреть вперед невозможно, все равно ничего не разглядеть. Но этот свет не режет глаза. Нет. Наоборот. Он их успокаивает, как и все тело. Становится даже легче дышать. Возможно, это и есть, единение с Богом, как создателем единой неразмерной Вселенной. К этому единению стремились многие. Очень многие. Десятки и сотни поколений в разных странах мира. Но, свет медленно начинает затухать, постепенно становясь, все тусклее. И вот, все померкло. ТГЗ открыл глаза.

Первое, что предстало его взору, была его собственная нагота, а второе — нагота прекрасной англичанки лежащий на нем, и мирно посапывающей. Оглядевшись вокруг, Тарас Гапонович обнаружил, что они лежат на ворохе собственной и не собственной одежды. «Ну и безумие же мы здесь учудили!» — подумал с наслаждением ТГЗ, вспоминая произошедшее. Нежно поцеловав ее в губы, он пробудил ее от беспокойного, сна, словно прекрасный принц, снежную королеву.

Тарас, — заговорила она, проснувшись, улыбаясь, глядя ему в глаза. Но в следующую минуту, выражение ее лица переменилось. — Я должна спешить, я должна предупредить англичан, и моего…, моего знакомого капитана, о том, где прячутся бандиты.

Да, тебе действительно будет лучше это сделать, — сказал отставной антрополог, вставая на ноги, прикрыв свои достоинства курткой, которую он обвязал вокруг пояса. Посмотрев на небо, на котором солнце уже начало приближаться к горизонту, ТГЗ обернулся к англичанке, которая уже оделась, и вопросительно смотрела на него, он, достал из вороха скомканной одежды, лежащей на земле, свой револьвер, и протянул его ей.

На всякий случай, — сказал Тарас Гапонович. — Ты ведь знаешь, как им пользоваться?

Да, конечно, я росла в семье военного, — заверила его Мари, неуклюже беря в руки револьвер. — А что будешь делать ты? И вообще, как ты здесь оказался?

ТГЗ от этих слов чуть поежился, но поразмыслив минуту, все же решил ответить.

Я частный сыщик, — сказал он. — Выслеживаю опасных преступников, которые наделали много зла, в том числе, и в России. Я собираюсь осуществить вылазку к ним, в их лагерь, прямо в ущелье. А тебе бы лучше привести сюда англичан, если у тебя знакомые, как ты говоришь…

Смотря на полуобнаженного малоросса, с какой-то долей восхищения, Мари, пожелав ему удачи, развернулась, и пошла вниз, по той же тропе, по которой она и поднялась, держа наготове револьвер.

Несколько минут смотрел ей в след ТГЗ, заем, когда он перестал различать звук ее шагов вдали, он вышел из оцепенения. Сбросив куртку, прикрывавшую его низ, он стал одеваться. Потратив на все свое одевание минут пять, он опять поднял куртку, отряхнул ее, и снова одел, но теперь уже традиционным способом.

Повесив сумку, словно рюкзак за спину, ТГЗ осмотрев пространство под горой, и удостоверившись, что там все тихо, начал медленный и осторожный спуск. Лазить по скалам для отставного антрополога было не впервой. Еще будучи в Тибете, до того, как с ним случилось несчастье, он излазил почти все горы в окрестностях Кайласа, знаменитой и почитаемой тибетцами горы.

Поэтому, без всякой страховки, для того, чтобы спуститься, ТГЗ понадобилось всего двадцать минут.

Солнце уже почти зашло за благословенный горизонт, когда Мари Уиндзбороу спустилась со скалы и сразу же направилась назад, в форт. Благо природа наделила ее отличной памятью, поэтому она безошибочно знала, куда надо было идти. В лесу было тихо, все как будь-то находилось в ожидании наступления тьмы, чтобы ожить, но живя уже по новым законам ночи.

Мари ускорила шаг, теперь она уже бежала, стремясь оказаться в форте до наступления темноты. Самое удивительное, даже для самой англичанки было то, что в ней не было ни еты страха. Наоборот, впервые за все эти дни, проведенные ею, на этом чайно-каучуковом острове, она была по-настоящему счастлива. И бежала она легко, как перышко, которое нес сильный порыв ветра. «Как теперь смотреть в глаза Харрису?» — вдруг подумала девушка. — Очень просто, — вдруг весело сказала сама себе Мари. — Я же ему все таки, не жена, и знаю всего несколько дней! Просто скажу, извини капитан, но ты мне не подошел! Да!