Олег Мушинский - Кронштадтский детектив

Получалось, честно скажу, с большим трудом, а потом меня и вовсе отвлекли.

Как говорится, на ловца и зверь бежит. Мимо проходила Катерина Фролова. Я окликнул девушку, и та остановилась.

— Ох, это вы, господин агент? — громко воскликнула она. — Ну как, нашли уже наши ложечки?

— Пока нет, но я близок к разгадке, — заверил я ее. — И был бы еще ближе, если бы вы честно отвечали на мои вопросы.

— Ох, скажите, пожалуйста! Это когда я вас обманывала?!

— Вы не обманывали, но и не договаривали, а молчание в нашем деле…

— Ох, да говорили вы мне это уже, — отозвалась Катерина. — Говорили. А я вам сказала…

— Помню, — тотчас остановил я ее.

Катерина была девушкой бойкой и за словом в карман не лазала, умудряясь при этом так ничего и не ответить по существу. Вот и сейчас она задорно улыбнулась, готовая пронзить меня стрелами своего красноречия, но теперь-то я был готов.

— Вы, Катерина, утверждали, будто ваши, скажем так, ночные встречи с Золотовыми к краже не относятся.

На лице девушки появилось неподдельное изумление.

— Откуда? — прошептала она.

— Я, Катерина, всё-таки сыщик, — ответил я, постаравшись, чтобы это прозвучало не слишком самодовольно. — Так что я скажу вам большое спасибо, если вы сэкономите мое время и расскажите честно, но без интимных подробностей, о ваших отношениях с обоими Золотовыми и их отношениях между собой из-за вас.

— Ох ты ж какой ловкий, — Катерина покачала головой. — Ну, по второму я вам сразу скажу, господин агент, что никаких между ними отношений по мне не было. Зачем мне скандалы? А по первому — так я ведь дама свободная.

Я изобразил понимающую улыбку:

— Это не по моей части. Но извините, Катерина, есть у меня подозрение, что по второму вы, возможно, просто не в курсе.

— Ох, они сцепились? — Катерина удивленно приподняла бровь.

Судя по всему, девушка еще не знала о гибели Андрея Золотова, а я, по правде говоря, не хотел быть черным вестником.

— Давайте скажем так, — задумчиво протянул я. — Не всё там гладко в семье, но мое дело — расследование уголовных преступлений.

— Уголовных? — протянула Катерина.

— Именно.

Девушка кивнула — не так, как Маргарита Викторовна, а четко, основательно — и изобразила на лице серьезность.

— Ох, хорошо, — сказала она. — Слушайте. Андрюша, конечно, прелесть, но вы же понимаете: он гол как сокол.

— А я слышал, что ему по завещанию родителей приличная сумма причитается, — возразил я.

— Ой, да он их уже давно проиграл. Плохо вы всё-таки работаете, господин агент, — Катерина подарила мне зубастую улыбку, но продолжила серьезным тоном: — Так вот, беден Андрюша. А я ведь и так — кожа да кости. Поглядите, — и она прокрутилась передо мной, демонстрируя стройную фигурку, даже с поправкой на пальтишко из набивной ткани никак не попадающую под описание «кожа да кости». — Нет, я не против перекинуться парой слов с любезным собеседником, но жизнь предпочитаю строить на серьезном фундаменте.

— Логично, — сказал я. — А Артем Поликарпович, стало быть, такой фундамент и есть?

— Совершенно правильно. Да и человек он не плохой. Эмоциональный очень, но в определенных случаях это очень даже на пользу. Если бы их обоих можно было склеить в одного человека, я бы мигом за него выскочила.

— Вот как? А скажите, Катерина, Андрей был в курсе ваших прагматичных взглядов?

— Практичных, господин агент, — поправила меня Катерина. — Да, он знал, что вначале богатство, потом я. Согласитесь, было бы нечестно скрывать такое. А теперь, если позволите, я спешу, мне на пристани рыбки обещали привезти. Рада была поболтать! — и она поспешила прочь, но уже на углу обернулась и звонко, на всю улицу, крикнула: — А ложечки наши всё-таки найдите!

Я усмехнулся и проводил ее взглядом. Еще один элемент мозаики занял свое место. Впрочем, он-то был довольно предсказуемым. Когда у юноши, который проводил вечера с девушкой, возникает отчаянная нужда в деньгах, первопричину установить не трудно. Какое-то время я всерьез размышлял, не мог ли Андрей в свете такой нужды польститься на «ложечки» старушек, но потом отбросил эту мысль. Тогда бы он действительно пошел по кражам, вместо того чтобы гоняться за призрачной аркой.

За воротами канала опять мелькнул луч света. На этот раз он был куда ярче. Должно быть, механик повернул прожектор, и свет ударил мне по глазам. Пожалуй, слово «врезал» будет даже ближе к моим ощущениям. Я отшатнулся и на миг вдруг увидел эту арку.