Снорри Кристьянссон - Род [litres]

– Так, здоровяк, – прошептала она чуть слышно, – раскрой-ка мне секрет.

Тело было неприятно холодным, точно огромный шмат мяса, ждущий разделки. Она просунула руки под спину Бьёрна и толкнула.

– Только не тот, что ты весишь, как бычара, – прокряхтела она. Тело чуть подалось, потом снова опустилось на носилки.

– Ну же, – прошипела она и снова толкнула. На этот раз она смогла приподнять его над носилками на пол-ладони, но у нее заболели руки, и она не смогла перевернуть Бьёрна на бок. «Думай, девочка. ДУМАЙ». Оглядевшись, Хельга схватила кусок дерева толщиной с кулак.

– Последняя попытка, – пробормотала она и начала толкать. Теперь она знала его вес, и он был невероятный, но все же она смогла чуть приподнять тело и затолкать деревяшку ему под лопатку. «Быстрее!» Придвинув свечу настолько близко, насколько у нее хватило смелости, – вряд ли кто-то обрадуется, если сарай сгорит, – она взглянула на спину Бьёрна.

Дерьмо.

Его одели в новую рубаху.

Хельга стремительно сдвинулась влево и нашла завязку его штанов. Провела пальцами вверх по позвоночнику, пока не нащупала раны, не коснулась места, где разошлась под лезвием кожа.

И тогда она поняла.

Раны не могли быть сделаны одним и тем же ножом.

Ей даже не надо было их видеть, чтобы это сказать. У этих были толстые, неровные края там, где была вырвана плоть. Раны Карла были маленькими порезами, тонкими бороздками на теле. Эти были дырами , сделанными чем-то широким и тяжелым. Значит, должен быть другой нож и…

Шаги.

Напрягшись, Хельга уложила массивное тело Бьёрна осторожно и тихо, насколько смогла, села и глубоко вздохнула, успокаивая колотившееся сердце, за несколько мгновений до того, как открылась дверь и вошла Тири.

– Спасибо тебе огромное, – сказала она и села. – Мне это было очень нужно.

– Не за что. – Хельга привела в порядок лицо и улыбку. «Вот так, не шире. Я ничего плохого не делала». Она ощутила холод тела Бьёрна на кончиках пальцев и отстраненно подумала, что бы решила Тири, узнав, что как только она вышла из сарая, ее мертвого мужа коснулась другая женщина.

– Ты славная, – Тири помолчала. – В тебе есть что-то доброе. А в здешних местах это… необычно. – Ее голос чуть дрожал. – Так что иди и займись тем, что делаешь каждый день, и подожди, пока все это закончится.

«Ладно». Хоть она и сделала важное новое открытие, Хельга все равно почувствовала странную обиду, что ее гонят. Она встала и пошла к выходу.

Прикосновение к руке было таким легким, что она едва ощутила его. В мерцающем свете лицо взрослой женщины казалось испуганным.

– Будь осторожна, – прошептала вдова.

Снаружи было холоднее, чем она ожидала.

Путь от последнего пристанища Бьёрна к дому неожиданно показался ей бесконечным. «Убийц двое». Мысль все кружила и кружила в ее голове. «Нет, не обязательно, но ножей было два». И все же мысль о двух убийцах не покидала ее: один гневный и неосторожный, второй расчетливый и спокойный.

«Убийц двое».

– Но зачем? – спросила она у пустоты. Освобождать голову от слов было приятно. – Зачем? Зачем красть мамин нож, если у тебя у самого есть неплохой?

Она остановилась и посмотрела на дом, в котором жила последние одиннадцать лет. Свет сочился из щелей, окружавших дверь, убегал в темное небо через продушины, изгнанный болтовней и взрывами хохота. Вдруг ощутив тошноту, она развернулась и зашагала к новой овчарне. «Куда угодно… куда угодно, только не туда».

Но мысли не оставляли ее в покое. «Кто убийца?»

Сигмар и его люди? Сигмар мог это сделать. Он мог подкрасться и перерезать вены на ногах Карла.

– Подходит, – пробормотала Хельга и проскользнула в калитку, стараясь, чтобы та не скрипнула. – Подходит.

Он подозрительно выглядел, он убегал, и что-то подсказывало, что он умеет обращаться с ножом. Но зачем ? Если все из-за того, что Карл был немножко засранцем, значит, это мог сделать каждый. А Бьёрна тоже он убил? А как насчет Аслака? Если Руна когда-то была невестой Карла, это объясняет, почему она подралась с его сестрой. Может, Аслак убил Карла из страха или ревности? Но кто тогда убил Бьёрна? Тири? Сигмар? Люди Сигмара? Или кто-то другой? Неужели она опять перебрала всех? Кто последним говорил с Бьёрном – и почему он ничего не рассказал?

Хельга кусала губу, пока боль не стала невыносимой. Слов у нее не было – только отчаянное рычание. Остановившись на полпути к вершине холма, она обернулась и посмотрела вниз.

Перед ней лежал Речной хутор: дом, дворовые постройки и забор; река ловила ночное небо и отражала для нее. «Все выглядит так мирно», – подумала Хельга.