Иван Любенко - Убийство на Васильев вечер

— Энахуна! [2] Я здесь! (арабск., прим. автора).

Послышалась арабская речь, и плита сдвинулась. От яркого света разведчик зажмурился.

— Ахреб! [3] Скорпион! (арабск., прим. автора). — произнёс кто-то.

Ардашев открыл глаза: на груди сидел скорпион. Местные бродяги с интересом разглядывали европейца…

— Ваш ход, Клим Пантелеевич, — нетерпеливо выговорил доктор Нижегородцев.

— Да-да, простите, задумался… Ну что ж, тогда я возьму вашу пешечку и объявлю шах. Слону недолго осталось почивать…

— Не страшно. Им и закроюсь.

— Это ещё как сказать, дорогой Николай Петрович. Вам опять шах Конём и, по-моему, мат.

— Как же это я не заметил? — разочарованно вымолвил доктор.

— Бывает.

К столу, где играли во «Флирт цветов» подошла горничная и что-то шепнула хозяину. Иванов поднялся и объявил:

— Дорогие дамы и господа, прошу всех перейти в соседнюю комнату. Стол уже накрыт. Попробую вас удивить магрибской кухней. Мне удалось на две недели выписать из столицы повара, который знает в этом толк. Милости прошу.

Гости послушно поднялись и прошли в другую залу. Туда же проследовал и струнный квартет.

— Итак, я, пожалуй, расскажу вам немного о тех краях, которые мне недавно довелось посетить, — начал хозяин дома. — Не скрою, магрибская кухня мне особенно запомнилась, во время путешествия по Северной Африке и Ближнему Востоку. Кстати, именно оттуда я привёз самого ядовитого бледно-жёлтого, так называемого палестинского скорпиона, именуемого генурисом. Укус его смертелен. Если вы не хотите быть его жертвой, то берите его за последний сегмент хвоста там, где жало. Это паукообразное существо живёт не более пяти лет. Охотится ночью. Его жертвами обычно становятся черви, многоножки, сверчки и мухи. Я его кормлю один раз в неделю. Это двенадцатый ядовитый скорпион моего террариума. В природе насчитывается множество видов этих паукообразных, более полутора тысяч, но только пятьдесят из них ядовиты настолько, что их укус может привести к смерти. В Северной и Западной Африке проживают племена, отлавливающие гигантских скорпионов и собирающие их яд.

— Простите, Василий Фёдорович, а чем можно объяснить ваш интерес к этим достаточно неприятным существам? — убирая в карман очки, осведомился учитель.

— Не знаю, Александр Николаевич. Трудно сказать. Привлекает и всё. Может, виновата культура древнего Египта, которая насквозь пропитана образом этого создания. Вспомните, хотя бы Богиню Селкет в виде сфинкса-скорпиона… Но давайте вернёмся к магрибской кухне. Здесь на столах лежат приборы: вилки, ложки, ножи. В Марокко ложку используют, только для того, чтобы полить бульоном блюдо. Всё едят руками. На стол, как видите, поданы алкогольные напитки, тогда как в этих магометанских странах алкоголь строжайше запрещён. В данном случае, я постарался предложить вам угощения сродни тем, что бывают в богатых аристократических домах Рабата, Касабланки или Тлемсена. Обычно там обед начинается с горячего таджина, затем подаются салат мишуи, бастелла, бриуаты. Потом несут жаренную птицу, мясные таджины, и, наконец, кускус. Гости не прикоснуться к еде пока хозяин дома не скажет… — он потёр нос и смущенно добавил: — простите, запамятовал…

— Бисми лла! Магометанский термин для обозначения фразы, с которой начинается каждая сура Корана, кроме девятой: «во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного», — помог Ардашев.

— О да! Благодарю вас! Должен сказать, друзья, Клим Пантелеевич прекрасно владеет арабским и знает тамошнюю магрибскую жизнь лучше меня. Вы, как я понимаю, не раз бывали в тех краях? — осведомился Иванов у Ардашева.

— Да, вояжировал лет восемь назад, — скромно признал присяжный поверенный, — продолжайте, прошу вас, очень интересно.

Рассказ длился ещё пару минут, после чего все приступили к еде.

Гости вели себя непринуждённо, и, то и дело, поднимали бокалы за именинника. Незаметно подкрался и Новый 1909 год. К утру, устав от излишеств, пары стали расходиться.

— Эх, Ефим Андреевич, кто бы мог подумать? Был человек, и нет. А ведь денег девать было некуда…Мерзостей этих понатащил со всего света. От них и почил. И надо же — аккурат на Васильев вечер!

— И не говорите, — Поляничко открыл табакерку, размял пальцами щепоть табаку и поочерёдно заткнул зельем обе ноздри. — Ирония судьбы, Антон Филаретович. Но, право слово, того чёрного скорпиона вы зря затоптали. Небось редкий был вид, огромный, размером со среднего речного рака. Его в музей надобно было сдать, в коллекцию господину Прозрите-те-те… — начальник сыскного отделения вынул белоснежный платок и, прикрыв им нос, смачно чихнул, а потом высморкался. — Прозрителеву. Да-с. Простите-с. Ох и зол этот табачок! До слёз пробирает, точно хрен! Недавно купил в лавке на Александровской. А городовой, молодец. Всех скорпионов собрал. Не побоялся.