Лоран Бине - Седьмая функция языка

Вывод таков: перед ним политик, возможно, христианский демократ, болельщик «Наполи» или «Кальяри», человек гибких взглядов, карьерист, ловкий малый, но ненавидит сжигать мосты.

Так что надо придумать, как правильно вступить в игру, чтобы выбить его из колеи, и Симон демонстративно отказывается от привилегии, которая позволяет ему начать поединок, хотя игроки, уступающие в ранге, пользуются ею по праву; он великодушно отдает инициативу уважаемому сопернику, то есть фактически оставляет за ним выбор одной из двух позиций, которую тот будет защищать. В конце концов, в теннисе тоже можно сказать, что хочешь принимать подачу.

Соперник совершенно не обязан соглашаться. Но расчет Симона таков: итальянец не захочет, чтобы его отказ неверно истолковали, усмотрев в нем своего рода презрение, дурное расположение, упертость или, хуже того, страх.

Итальянец должен играть, а не портить праздник. Он не может начать с отказа поднять перчатку, даже если брошенная перчатка больше похожа на наживку. Он соглашается.

Теперь сомневаться не приходится: Симон точно знает, что выберет этот тип. В Венеции любой политик будет восхвалять барокко.

Так что когда итальянец начинает с напоминания о происхождении слова «Barocco» (от «barroco», словоформы, которая в португальском языке обозначает жемчужину неправильной формы), Симон считает, что он уже как минимум на шаг впереди.

Поначалу в речи итальянца заметно некоторое школярство, он плывет, ведь Симон загнал его в угол, уступив первый ход, и еще, видимо, он плохо разбирается в истории искусств. Но титул трибуна у него не случайно. Он постепенно овладел собой и набирает обороты.

Барокко – эстетическое течение, в котором мир воспринимается как театр, а жизнь – как греза, иллюзия, зеркало, отражающее яркие краски и изломанные линии. Цирцея и павлин [467] Колдунья Цирцея и павлин – популярные символы эстетики барокко; аллюзия на монографию Жана Руссе «Литература эпохи барокко во Франции. Цирцея и павлин», опубликованную в 1954 г. : метаморфозы и нарочитость. Барокко предпочитает изгибы прямым углам. Барокко любит асимметрию, обман зрения, затейливость.

Симон надел наушники, но слышит, как итальянец цитирует Монтеня в оригинале: «Я не рисую предмет в неподвижности, я рисую его в движении» [468] Монтень. «Опыты». Том III, глава II. Перевод А. Бобовича приводится с изменениями. .

Неуловимое барокко путешествует из страны в страну, из века в век: шестнадцатый – Италия, Тридентский собор, Контрреформация; первая половина семнадцатого – Франция, Скаррон, Сент-Аман [469] Поль Скаррон (Paul Scarron, 1610–1660) – французский прозаик, драматург, поэт; Марк-Антуан Жирар де Сент-Аман (Marc-Antoine Girard de Saint-Amant, 1594–1661) – французский поэт. ; вторая – снова Италия, Бавария; восемнадцатый – Прага, Санкт-Петербург, Южная Америка, рококо. Барокко лишено цельности, ему незнакома сущность неизменных вещей, незнакомо постоянство. Барокко – это движение. Бернини, Борромини. Тьеполо, Монтеверди [470] Джованни Лоренцо Бернини (Giovanni Lorenzo Bernini, 1598–1680), Франческо Борромини (Francesco Borromini, 1599–1667) – итальянские архитекторы; Джованни Баттиста Тьеполо (Giovanni Battista Tiepolo, 1696–1770) – итальянский живописец, видный представитель рококо; Клаудио Джованни Антонио Монтеверди (Claudio Giovanni Antonio Monteverdi, 1567–1643) – итальянский композитор. .

Итальянец перебирает все уместные штампы.

И вдруг словно срабатывает незримый механизм, открывается новый ход, новый поворот мысли: он находит главную ось, ту самую, следуя которой будет свободно скользить, как серфингист, в стихии риторики и парадокса: «Il Barocco è la Peste».

Барокко сродни чуме.

Квинтэссенция этой стихии здесь, в Венеции. В луковичных куполах собора Святого Марка, в арабесках фасадов, в гротескности дворцов, наступающих на лагуну, и, конечно, в карнавале.

А почему? Итальянец неплохо изучил местную историю. С 1348 по 1632 год чума не раз наведывается сюда, неустанно утверждая все тот же символ веры: Vanitas vanitatum [471] Суета сует ( лат .). . 1462-й, 1485-й – чума обрушивается на республику и опустошает ее. 1506-й – omnia vanita [472] Все суета ( лат .). , она возвращается. 1575-й – забирает Тициана. Жизнь – это карнавал. Лекари ходят в масках с длинными белыми клювами.

Вся история Венеции – один долгий диалог с чумой.

За Светлейшую ответили Веронезе («Христос, останавливающий чуму»), Тинторетто («Святой Рох, исцеляющий больных чумой»), а на стрелке таможни – Ла Салюте, собор без фасада Бальдассаре Лонгены [473] Базилика Санта Мария делла Салюте построена в форме восьмигранника с одинаково оформленными сторонами. Исключение составляет вход, выполненный в виде триумфальной арки, но и эта сторона здания своими очертаниями незначительно отличается от остальных; Бальдассаре Лонгена (Baldassarre Longhena, 1596 или 1598–1682) – венецианский архитектор. , который немецкий искусствовед Виттковер [474] Рудольф Виттковер (Rudolf Wittkower, 1901–1971) – немецкий историк и искусствовед, исследователь барокко. назовет «абсолютным триумфом пластичности, барочной монументальности и богатства игры света».