Наталия Орбенина - Жена иллюзиониста

Зимой побег дочери не удался, и Колов бесполезно прождал Машу до глубокой темноты. Елизавета Дмитриевна металась по квартире, не находя себе места, прислушиваясь к каждому шороху за дверью. Вдруг это они? Но, увы! И вот снова то же самое, те же метания, страхи, тревожное ожидание. Сердце ноет, перед глазами проносятся картины одна страшней другой. В означенный день беглецы не появились. Наутро Стрельникова уже поджидала следователя на улице. Ей не хотелось заходить в полицейское управление.

Сердюков не слишком обрадовался, узрев просительницу еще издалека. Опять слезы, стенания, всякие глупости, предчувствия и все такое! Сердюков оказался абсолютно прав. Елизавета Дмитриевна действительно не удержалась и уже с первых же слов начала всхлипывать. Она сбивчиво поведала о первом неудачном побеге и о том, что теперь условленный срок вышел. Она боится, что сумасшедший зять совершил нечто ужасное. Материнское сердце все извелось от тревоги. Сердюков слушал и размышлял. Будучи в Выборге, он убедился: причины смерти Теодора Корхонэна никто толком и не выяснял. Ограничились рассказами сына и дворового человека, бывших при этом. Тело не нашли, и дело было закрыто. Но разговор с Кайсой Вуори породил многочисленные подозрения и вопросы. Что ж, может быть, именно теперь их и задать молодому человеку и его матери? Уж слишком многие их проблемы разрешились со смертью старшего Корхонэна! Особенно если предположить, что Генрих был действительно не в себе и ему грозила лечебница, а Аглае Францевне развод с мужем. Следователь вынырнул из своих размышлений и понял, что Стрельникова все еще стенает, полагая, что он внимательно ее слушает.

– И ведь надо же, ведь нынче у Маши именины! – всхлипывала Елизавета Дмитриевна.

– Именины! Замечательно! Вот вам и повод оказаться в поместье. Кто осмелится не пустить родную мать, прибывшую на именины дочери! А заодно вы и меня пригласите, как старого доброго друга семьи. Может иногда полицейский позволить себе немного простых радостей?

Он засмеялся, потер руки, как делал частенько, когда ему приходила в голову хорошая идея, и, взяв Стрельникову под локоток, увлек прочь.

И вот они уже около старого дома. Навстречу с громким злым лаем бежит огромная черная собака.

– Лайен! Ты не узнал меня? – Елизавета Дмитриевна переминалась с ноги на ногу. Вот-вот появятся хозяева, и все прояснится. – Вы не бойтесь, он пес разумный, он вас не укусит.

Сердюков опасливо подтянул ногу обратно в коляску, из которой собирался выпрыгнуть. Из дома поспешно вышла Аглая Францевна.

– Душенька, Елизавета Дмитриевна! Мы вас не ждали! – В ее голосе слышались настороженность и некоторое раздражение.

– То-то я и гляжу, что не ждали. Никто нас не встретил, на станции пришлось извозчика брать. А ведь я телеграмму посылала, что прибуду на Машенькины именины, – скороговоркой выпалила Стрельникова заготовленную заранее ложь.

– Телеграмму? – растерянно повторила хозяйка имения и оглянулась назад, словно там могла оказаться телеграмма, о которой ей не доложила прислуга. – Впрочем, конечно, именины! Да, разумеется. Конечно…

Аглая Францевна пыталась понять, как ей поступить, кто этот высокий человек, прибывший вместе со Стрельниковой. Как она некстати со своим визитом!

– Где моя дочь? – Подойдя к баронессе, Елизавета Дмитриевна не произнесла положенных приветствий. Она уже видела, что Аглая растерялась, а Маша не выбегает из дома встретить мать, значит, ее нет!

– Маши нет, – с расстановкой произнесла баронесса.

– Где же она? Когда будет? – Елизавета Дмитриевна взволнованно задышала. Ее опасения оправдываются!

– Даже и не знаю, что вам сказать. Ведь она убежала из дому! Убежала с любовником! И Генрих в данный момент преследует их! – Произнося это, баронесса поглядывала в сторону незнакомца, который поспешно шел к дамам.

– Ваш сын пустился в погоню за беглой женой и ее любовником? – переспросил мужчина резким голосом, словно он тут хозяин. – Тогда вам необходима помощь полиции, и она уже тут! Позвольте представиться, следователь полиции Сердюков Константин Митрофанович, из Петербурга.

Он сдержанно поклонился. Баронесса смотрела ошарашенно. Мать Маши привезла полицейского!

– Вы знали! – ахнула она, обращаясь к Стрельниковой. – Вы знали о готовящемся побеге! Какое бесстыдство! Как вы воспитали свою дочь! Это так безнравственно, и вы еще посмели явиться сюда! – Баронесса задрожала от негодования.