Иван Любенко - Темный силуэт

Клим Пантелеевич стал под фонарём и щёлкнул крышкой золотого Мозера — без четверти десять. «Что ж, пожалуй, не стоит тревожить Поликарпа Осиповича в столь поздний час. Главное, с ним всё в порядке. Лучше загляну к нему завтра».

Утром, едва только Ардашевы покинули после завтрака ресторан и удобно расположились в креслах фойе, им навстречу устремился господин средних лет с бритым подбородком и завитыми кверху усами. Если бы не очки, он бы запросто сошёл за хлыща, изображённого на пачке папиросных гильз «Викторсон».

— Прошу прощения. Позвольте представиться: Африкан Ростиславович Бельский, служу письмоводителем в конторе «Общества Туапсинской железной дороги» и одновременно местный чичероне. В прошлом году встречал в порту императорскую яхту «Штандарт», императора видел, как вас.

— Большая честь! — воскликнула Вероника Альбертовна. — Присаживайтесь.

— О да! Благодарю вас, мадам.

— Э… запамятовал, простите, как вас…, — Клим Пантелеевич, вынул коробочку ландрина и отправил в рот жёлтую конфетку.

— Африкан Ростиславович, если вам будет угодно.

— Да-да… Так вот, а не в начале июля это было?

— Точно! Седьмого июля. Государь тогда принимал делегацию «Общества Армавиро-Туапсинской железной дороги» и приказал выделить из казны девяносто две тысячи рублей на реконструкцию старого и строительства нового порта.

— Помню-помню, облигации общества тогда взлетели в цене аж на пятнадцать процентов, — глядя куда-то сквозь собеседника немигающим взглядом, вымолвил присяжный поверенный, закрыл монпансье и убрал в карман.

Бельский невольно вздрогнул, точно его укололи цыганской иглой. Ему отчего-то явственно представилось, что он умер, и потому этот самодовольный господин просто его не замечает. Он закашлялся, судорожно вынул несвежий носовой платок, вытер рот и, боясь встретиться взглядом с Ардашевым, поднял глаза на Веронику Альбертовну и пролепетал:

— Готов помочь вам окунуться в волны впечатлений от окружающих красот. Если у вас есть пара свободных минут, я кратко обрисую местные достопримечательности.

— Мы не против, — за двоих ответила Вероника Альбертовна.

— Благодарю. Итак, у нас множество интересных мест. В урочище Кадоши имеется действующий старый маяк. Можно посмотреть, как он устроен. А если вы интересуетесь историей, то на шестой версте по Майкопскому шоссе, на горе, находится дольмен. Возможно, вам не доводилось бывать в горных аулах. Такая возможность у нас есть — Карповский аул на реке Агой. Кроме того, у нас немало интересных имений, и хозяева всегда рады гостям. Имение Квитко и барона Штейнгеля, «Каменка» Сахновского и «Клод`Аше» Голубева. На даче художника Киселёва, чьим именем названа у нас скала, гостили Чехов и Горький. А в восемнадцати верстах от города — женский монастырь. Вы надолго?

— Думаю, дней пять пробудем. Вода ещё не прогрелась для купания, но возможность подышать морским воздухом и оценить красоты побережья вдохновила нас на приезд, — пояснил присяжный поверенный и добавил: — Мы готовы воспользоваться вашими услугами, Африкан Ростиславович. Хотелось бы начать со старого маяка. Нам не придётся пробираться по лесной чаще, чтобы до него добраться?

— Нет-нет, доедем в коляске прямо до места.

— Вот и прекрасно. Тогда нам не нужно подниматься в номер.

— Я готов. Экипаж у гостиницы. Можем отправляться прямо сейчас.

— Вперёд!

Фаэтон на дутых шинах покатил по булыжной мостовой к горе Паук, что за старым портом. Когда дорога превратилась в серпантин, проводник начал свой рассказ:

— Сам маяк строили французы целых пять лет: с 1874 по 1879 год. Это самый старый маяк на побережье. Вообще же, французы получили подряд на строительстве нескольких маяков: здесь, в Сочи, Батуми, Поти и Сухуми. Но это не только маяк — это ещё и метеостанция. Понятное дело, что на ней удобно вести наблюдения за погодой, ведь высота горы над уровнем моря двадцать пять саженей [5] Сажень — 2,13 метра (прим. авт.). , а сам маяк — шесть. Здесь определяют не только температуру и влажность воздуха, но и направление, и силу ветра, облачность и дальность видимости. Для этого метеостанция оснащена необходимым оборудованием.

Коляска подъехала к одноэтажному оштукатуренному белому зданию, сложенному, судя по всему, из пиленого камня. Здесь жила семья смотрителя, который и показался на пороге. А за ним выскочил босоногий мальчуган лет шести и уставился на гостей. Клим Пантелеевич вынул из кармана коробочку ландрина и протянул сорванцу. Тот выхватил её из руки Ардашева и убежал в дом.