Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

Чтобы Ким не начал атаку, Сталин не дал ему военных кораблей и отозвал советников. Ким Ир Сен попросил Сталина через посла Штыкова усилить военно-морские силы. Ким Ир Сен жаловался, что кораблей мало. Один из СССР получен, но без экипажа. Он просил прислать еще несколько. Но Сталин отказал. Он не хотел начинать войну. Штыков, как обычно, пообещал, а затем отправил просьбу в Москву. Но неожиданно получил от Сталина выговор о том, что он (Штыков) должен помнить, чьи интересы он отстаивает — СССР, а не Кореи!

«Ким и Булганин поставили Сталина перед фактом. Однако такое впечатление, — думал Берия, — что они попались на провокацию США. Американцы специально не взорвали мост через очень широкую реку севернее Сеула. Однако американцы попались на том, что СССР прислал новейшие МиГ-15 и Мао прислал китайских добровольцев, как плату за оружие, с помощью которого КПК с Мао во главе победила Чан Кайши, оружия, оставшегося после разгрома Квантунской армии. Кроме того, СССР обеспечил Китай надежной защитой от налетов авиации с Тайваня».

Сталин считал, что никто не посмеет не выполнить его запрет на начало войны за Юг. У самого Сталина были другие проблемы. Летом 1950 года болгарская армия была полностью отмобилизована и стояла у югославской границы. Однако Тито прошел суровую школу, и «поймать» его одним балканским сателлитам, без Красной армии, было не по силам. СССР дал Северной Корее ровно столько оружия, чтобы они только могли защититься. Война в Корее не нужна была и Китаю. КНР готовилась форсировать Тайваньский пролив и вернуть Тайвань. Дело в том, что Г. Трумэн, отказав в признании КНР, вместе с тем заявил о своем невмешательстве во внутренние дела Китая. Если бы не начало войны в Корее, то судьба гоминьдановского режима на Тайване была бы предрешена.

Кроме того, Сталин в это время занимался вопросами языкознания и совершенно не считал корейский вопрос первоочередным. В мае-июне в СССР проходила дискуссия по вопросам языкознания, в которой принял участие И.В. Сталин. Раз в неделю, с 9 мая по 4 июля 1950 года, «Правда» выходила с вкладышем на шести полосах, где печатались материалы дискуссии по языкознанию. 18 июня Сталин разослал членам Политбюро свою статью по вопросам языкознания, a 20 июня опубликовал в «Правде» статью «Относительно марксизма в языкознании». 4 июля И.В. Сталин поместил в газете «Правда» статью «К некоторым вопросам языкознания». 2 августа там же опубликован сталинский «Ответ товарищам».

22 июня состоялось заседание узкого состава Политбюро (Молотов, Берия, Маленков, Булганин, Микоян и Сталин), которое было посвящено вопросам экономики. «Если бы Сталин готовил нападение Северной Кореи на Южную, — отметил для себя Берия — то обсуждались бы военные вопросы». Однако возможная война в Корее даже не упоминалась — на заседании не присутствовали ни военный министр Василевский, ни начальник Генштаба Штеменко.

Поздно ночью 23 июня 1950 года войска Ли Сын Мана начали массированную артподготовку. 24 июня, в воскресенье, в 4 часа утра (знакомый стиль) армия Южной Кореи атаковала КНДР по всей линии соприкосновения. Четыре южнокорейские дивизии на разных участках попытались вклиниться на территорию Северной Кореи по всей линии 38-й параллели. 24 июня вечером по армии КНДР был объявлен приказ, где сообщалось, что южнокорейские милитаристы напали на страну и продвинулись до 2 км вглубь территории. Однако северяне не дали застать себя врасплох. Армия была приведена в боевую готовность. Ли Сын Ман объявил, что южнокорейцы захватили северокорейский город Хэчжу. Уже через час Ким Ир Сен отдал приказ армии Севера выбросить противника со своей территории, и войска Севера перешли в контрнаступление. В считаные часы наступающая группировка войск Ли Сын Мана была разгромлена. 25 и 26 июня было лишь небольшое продвижение войск и все можно было урегулировать в Совете Безопасности или путем переговоров. Правительство Корейской Народно-Демократической Республики немедленно обратилось к Ли Сын Ману с требованием прекратить агрессию. Однако вторжение с юга продолжалось.

Как сообщил Берии некто Кан, его информатор в северокорейских верхах, южнокорейцы стрелять начали в полночь, а двинули войска в 4 часа. Это выглядело очень странным. «Очень странное нападение на Северную Корею», — анализировал Берия. Обстрел почти в час ночи, а начало движения войск в 4 часа утра. Южане двигались медленно и почти без танков. Они вторглись в КНДР и смогли прой ти 1–2 км. Затем, сразу после того, как северокорейцы зашевелились, южане начали отступление, и они не взорвали мост через широченную реку чуть севернее Сеула. Но дальше начались странности для американцев. Ким не остановился, а двинул войска дальше.