Валерий Шарапов: Бандитский брудершафт

Часа через два его задница и спина изнывали от жестких палок, из коих была сколочена парковая лавка. Солнце давно перевалило зенит и клонилось к западу, над городом стояло марево из раскаленного воздуха. Пора было возвращаться к ресторану. Вдруг на крыльце служебного входа все же появится знакомая фигура майора Василькова?

Ким сплюнул на асфальт, подхватил конспект, резко поднялся, отряхнул шаровары и поплелся к выходу из Екатерининского парка. Настроение его совершенно испортилось. Завтра он должен был идти в ресторан, чтобы получить от Александра Ивановича исчерпывающую информацию по банде. Но того в «Гранде» не было. Как не было у Кости и девушки, чей день рождения они якобы собирались отпраздновать в отдельном уютном кабинете.

Ким находился на грани истерики. Старшие товарищи доверили ему важнейшее дело, а он не может справиться с ним. Растяпа. Олух. Сосунок!

Стресс и нервное напряжение ощущались им буквально физически. Они были перемешаны с воздухом, делали его тягучим, подобным клюквенному киселю, непригодным для нормального дыхания. Он задыхался от беспомощности, раздражения и злости на самого себя, словно наворачивал круги по одному и тому же маршруту, каждый раз возвращаясь в исходную точку.

Узкая аллея смыкалась с широкой. Киму предстояло обойти крутой бережок паркового пруда, прошагать по ней метров двести и повернуть вправо. А там, за прямой, как стрела, дорожкой, покажутся ажурные чугунные ворота, выходящие на Большую Екатерининскую.

Костя дошел до конца одной аллеи, повернул на другую, вдоль которой стояли такие же лавочки. Некоторые пустовали, на других отдыхали горожане. Вдали, за воротами и забором, по Екатерининской проезжали автомобили. Из-за частокола деревьев их почти не было слышно, но некоторые пронзительно сигналили. Тогда людям становилось понятно, что тихий и уютный мирок парка, наполненного зеленью, — лишь небольшой остров посреди огромного города.

Внезапно Константин остановился. В горле у него образовался ком.

На лавочке шагах в двадцати сидела та самая девушка-азиатка. Кажется, она читала, водя тонким указательным пальчиком по страницам раскрытого конспекта.

Рядом с лавкой отирались два приблатненных подростка лет шестнадцати. Они курили, лузгали семечки, ржали над собственными шуточками и, кажется, пытались заигрывать с симпатичной незнакомкой.

Константин чуть потоптался на одном месте, потом резко выдохнул, покашлял в кулак, прочищая горло, и решительно направился к девушке, сидящей на лавочке.

Через полтора часа Ким снова оказался под акацией, на той же скамейке, прилепленной к палисаднику. Он наклонился над конспектом, косил взглядом в сторону и внимательно следил за входами в ресторан.

Вечерело. Солнце скрылось за домами на западной московской окраине, поднялся легкий ветерок. До завтрашнего визита в отдельный кабинет «Гранда» оставалось менее суток. Однако лицо молодого человека разгладилось, его настроение заметно улучшилось.

Причина этой разительной перемены заключалась в том, что он все-таки познакомился с неотразимой азиаткой. Она действительно оказалась казашкой, приехавшей в Москву к дальним родственникам из Акмолинска. Увы, чуда не состоялось. Звали ее не Трэй, а Кенже, что в переводе с казахского означало «самая младшая из сестер».

Ким подошел к лавочке очень вовремя. Два нахрапистых молодца уже несколько минут приставали к девушке, отпускали в ее адрес похабные шутки, пытались познакомиться и звали с собой. Ради абсолютной конспирации у Кости не было с собой ни удостоверения сотрудника МУРа, ни оружия. Впрочем, его решительный настрой не требовал ни того ни другого.

Он с ходу отвесил подзатыльник ближайшему повесе, плюхнулся на лавочку рядом с девушкой и бросил:

— Здравствуй! Ты рассказала им, что я сделал с такими же оборванцами две недели назад?

— Нет, — ответила девушка, подняла на него изумленный взгляд и еле слышно прошептала что-то.

Он не понимал значения этих слов и даже не знал языка, на котором они были сказаны, но по лицу ее, по интонации догадался, что она умоляет о помощи.

— Зря не рассказала! — выдал Ким и криво усмехнулся, следуя выбранной тактике. — Один помер, а второй до сих пор в хирургии под себя ходит.

Оба малолетних шалопая были слегка ошарашены внезапным появлением взрослого парня, видели в нем конкурента, мешающего им подклеить барышню. Тот, который получил подзатыльник, и вовсе готов был броситься в драку. Однако, услышав фразу, брошенную этим парнем, шалопаи несколько сникли. Кто знает, может, он заливает, а вдруг и правду говорит?