Владимир Каржавин - Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки

— Что задумался? — спросила Ольга.

Алексей грустно вздохнул:

— Мы с тобой за шестнадцать лет совместной жизни так никуда и не съездили вместе дальше подмосковного дома отдыха.

— Дети повзрослеют, съездим. Потерпи немного.

— Нет, Оля. На пороге война, большая война.

— У шведов это не ощущается.

— Ты права. Для них всё тихо, спокойно. Но нейтральная Швеция — это линия разлома между нами и Германией.

Замолчали. И ещё несколько минут молча шли, глядя по сторонам. Наконец заговорил Алексей:

— Я часто вспоминаю те полтора года, которые работал в институте. Если честно, я не прочь вернуться на кафедру к своим тётушкам — так я их называю. Я вспоминаю многих студентов, особенно тех, у кого после моих занятий стало что-то получаться. Приятно видеть, что твои знания передаются другим. А у нынешней молодёжи тяга к знаниям большая.

— Может быть, тебе написать рапорт, уволиться и вернуться в институт? — спросила Ольга и решительно схватила его за руку. — Не хочу больше никуда тебя отпускать!

— Для этого надо сначала выполнить то, ради чего мы здесь. — Рапорт об отставке написать, конечно, можно. Только вряд ли что из этого получится — впереди война.

О том, что его снова стала мучить язва, Алексей промолчал. Не хотел жену расстраивать.

— Ну что же это такое! — возмутилась Ольга. — Опять он про войну. Лучше скажи, что я буду здесь делать. Не на экскурсию же приехала.

— Что касается твоей деятельности здесь, — тихо произнёс Алексей, — то поговорим об этом завтра. На сегодня хватит эмоций.

Калитка оказалась незапертой, но Алексей не решился её открыть; видя оригинальной формы звонок, он позвонил. На крыльце аккуратного двухэтажного особняка с традиционной для скандинавов оранжевой черепичной крышей показалась хозяйка дома. Приглядевшись к двум стоящим за оградой посетителям, она поняла, кто это, и приветливо замахала. Алексей и Ольга прошли во двор.

Марта Отман вышла им навстречу. Стройная, привлекательная, на вид лет пятидесяти, с аккуратной причёской темных с проседью волос, она наверняка в молодости была очень красива. Гости и хозяйка любезно поздоровались.

— И где же ваша кошечка? — улыбнулся Алексей.

Подобно тому, как многие бездетные люди души не чают в своих домашних питомцах, Марта Отман обожала кошек. То, что здесь о кошках нужно говорить не в единственном, а во множественном числе, стало понятно сразу. Из кустов донеслось мяуканье, а когда они по песочной дорожке пошли к дому, путь им преградил рыжий кудлатый котище. Он с недоверием взирал на гостей, как бы говоря: кто вы такие и что вам тут надо?

— Ульф, дай же нам пройти, — Марта слегка склонилась перед своим любимцем. Тот, кого звали Ульф, видимо, уважал хозяйку, поэтому положительно отреагировал на её просьбу и чинно пошёл восвояси. — Какой красавец! — восхищённо сказала Ольга.

— Я его подобрала совсем маленьким. Он замерзал.

Дальше последовал пятиминутный рассказ о вкусах и нравах кота. И только потом Марта указала на веранду дома:

— А ваша там.

Шведы, как и немцы, народ точный; опаздывать у них не принято. Алексей с Ольгой опоздали на тридцать пять минут. Но это опоздание было вынужденным. Перед тем как подойти к дому, Алексей издали с пригорка наблюдал за причалом яхт. Хорошо изучив распорядок воскресного дня Отмана, он знал, что тот заканчивает морскую прогулку в четыре часа дня. Поэтому и договорился с Мартой о встрече на это время.

Часы показывали 16:00, а яхты Отмана всё не было. Пришлось понервничать. И лишь спустя полчаса Франц Отман, наконец, причалил. Теперь можно было идти к нему в дом, зная, что через несколько минут прибудет хозяин.

Они стояли на веранде, где на полу, на мягкой тёплой подстилке, лежала кошка с четырьмя котятами. В породах Балезин не разбирался, а о русской голубой впервые услышал только сейчас, со слов Марты, которая с упоением рассказывала о кошке, называя её Эльзой. Эльза, не обращая никакого внимания на посетителей, энергично вылизывала своих котят. «А вот это ваш Вилли», — Марта осторожно взяла на руки одного из них, который в знак протеста запищал. Ольга с Алексеем мило улыбались, при этом Алексей успевал с веранды всё время следить за калиткой.

И опять Франц Отман запаздывал. Что с ним такое сегодня случилось? Может, кого-то встретил и завязал разговор? А может, просто сидит у причала, как на острове, и размышляет о своём?

И в это время раздался долгожданный скрип калитки. Франц Отман, держа в одной руке большую спортивную сумку, а в другой прорезиненный плащ, входил к себе домой. Он устало прошёлся по дорожке, потом поднялся по ступенькам на веранду.