Борис Акунин: Левиафан

«Как я неловок, – произнес Фандорин в наступившем гробовом молчании. – Сколько денег утонуло! Теперь ни Британия, ни Франция не смогут диктовать миру свою волю. Какое несчастье для цивилизации. А ведь это целых полмиллиарда рублей. Хватило бы, чтобы Россия выплатила весь свой внешний д-долг».

А дальше произошло вот что.

Миссис Клебер издала диковинный свистяще-шипящий звук, от которого у меня по коже пробежали мурашки, схватила со стола фруктовый нож и с неописуемым проворством кинулась на русского. Неожиданная атака застала его врасплох. Тупое серебряное лезвие рассекло воздух и вонзилось Фандорину чуть ниже ключицы, но, кажется, неглубоко. Белая сорочка дипломата окрасилась кровью. Первая моя мысль была: Бог все-таки есть и Он карает негодяев. Опешив, подлый византиец шарахнулся в сторону, но разъяренная фурия не удовлетворилась нанесенным ущербом и. ухватив рукоятку покрепче, вновь занесла руку для удара.

И здесь всех удивил наш японец, не принимавший участия в дискуссии и вообще до сего момента державшийся незаметно. Он подскочил вверх чуть ли не до потолка, истошно и гортанно вскричал по-орлиному и, еще не коснувшись пола, ударил миссис Клебер носком ботинка по запястью! Этакого трюка мне не доводилось видеть и в итальянском цирке!

Фруктовый нож отлетел в сторону, японец приземлился на корточки, а миссис Клебер с перекощенным лицом попятилась назад, держась левой рукой за ушибленное запястье.

Однако она и не подумала отступиться от своего кровожадного намерения! Ударившись спиной о напольные часы (я писал вам об этом монстре), она вдруг согнулась пополам и приподняла подол платья. Уж на что я был ошеломлен быстрой сменой событий, но это было чересчур! Я увидел (простите, милая Эмили, что пишу об этом) лодыжку, обтянутую черным шелковым чулком, оборку розовых панталон, а в следующий миг миссис Клебер снова распрямилась, и в ее левой руке оказался невесть откуда взявшийся пистолет. Он был двуствольный, очень маленький, с перламутровой отделкой.Я не смею повторить Вам слово в слово, что именно сказала эта особа Фандорину, да Вы наверняка и не знаете подобных выражений. Общий же смысл речи очень энергичной и экспрессивной, сводился к тому, что «поганый извращенец» (я употребляю эвфемизм, ибо миссис Клебер выразилась более грубо) заплатит за свой подлый фокус жизнью. «Но сначала я обезврежу эту ядовитую желтую гадину!» – крикнула будущая мать и, сделав шаг вперед, выстрелила в мистера Аоно. Тот упал навзничь и глухо застонал.

Миссис Клебер шагнула еще раз и направила свой пистолетик прямо в лицо Фандорину. «Я, действительно, стреляю без промаха, – процедила она. И влеплю тебе свинец прямо между хорошеньких глазок».

Русский стоял, зажав ладонью расплывающееся по рубашке красное пятно. Не могу сказать, чтобы он трясся от страха, но был бледен.

Корабль качнуло сильней обычного – в борт ударила большая волна, и я увидел, как уродливая махина Биг-Бена кренится, кренится и… обрушивается прямо на миссис Клебер? Глухой удар твердого дерева о затылок, и эта неугомонная женщина рухнула ничком на пол, придавленная тяжестью дубовой башни.

Все бросились к мистеру Аоно, лежавшему с простреленной грудью. Он был в сознании и все силился встать, но доктор Труффо присел рядом на корточки и насильно уложил раненого, обхватив его за плечи. Разрезав одежду, врач осмотрел входное отверстие и нахмурился.

«Нисего, – тихо произнес японец сквозь стиснутые зубы. – Регкое задето совсем тють-тють».

«А пуля? – встревоженно спросил Труффо. – Вы ее чувствуете, коллега? Где она?» «Мне казется, пуря застряра в правой ропатке, – ответил мистер Аоно и с восхитившим меня хладнокровием прибавил. – Ревая низняя доря. Вам придется дорбить кость со спины. Это осень трудно. Просу меня извинить за такое неудобство».

Тут Фандорин произнес загадочную фразу. Склонившись к раненому, он тихо сказал: «Ну вот. Аоно-сан, ваша мечта и сбылась – теперь вы мой ондзин. Бесплатные уроки японского, к сожалению, отменяются».

Однако мистер Аоно эту тарабарщину, кажется, отлично понял и раздвинул побелевшие губы в слабой улыбке.

Когда матросы унесли перебинтованного японского джентльмена на носилках, доктор занялся миссис Клебер.