Борис Акунин - Смерть Ахиллеса

– Вы хотели встретиться с первым лицом, – сказал человек в углу по-русски. – Я согласился. Смотрите же, не разочаруйте меня, господин Вельде. Представляться не буду, для вас я monsieur NN.

По выговору – человек из высшего общества. На слух – лет сорок. Но, может быть, и меньше – это голос, привыкший командовать, а такие всегда звучат старше. По повадке – человек серьезный.

Вывод: если и великосветский заговор, то нешуточный.

– Излагайте суть дела, – сказал Ахимас.

– Вы хорошо говорите по-русски, – кивнула головой тень. – Мне докладывали, что в прошлом вы российский подданный. Это очень кстати. Не понадобятся лишние разъяснения. И уж во всяком случае, не придется втолковывать, насколько значительна персона, которую нужно убить.

Ахимас отметил удивительную ясность выражений – никаких экивоков, никаких «устранить», «обезвредить» или «нейтрализовать».

А monsieur NN все так же ровно, безо всякой паузы, сообщил:

– Это Михаил Соболев.

– Тот, кого называют Белым Генералом? – уточнил Ахимас. – Герой последних войн и самый популярный военачальник российской армии?

– Да, генерал-адъютант Соболев, командующий четвертым армейским корпусом, – бесстрастно подтвердил силуэт.

– Прошу извинить, но должен ответить отказом, – вежливо произнес Ахимас и скрестил руки на груди.

По науке о жестах эта поза означает спокойствие и непреклонную решимость. Ну, а кроме того пальцы правой руки легли на рукоятку маленького револьвера, лежавшего в специальном жилетном кармане. Револьвер назывался «велодог» и был изобретен для велосипедистов, которым докучают бродячие собаки. Четыре круглоголовые пульки двадцать второго калибра. Безделушка, конечно, но в ситуациях, подобных нынешней, может оказаться очень полезной.

Отказ от выполнения заказа после того, как объект уже назван, – самый опасный момент. В случае осложнений Ахимас намеревался действовать так: всадить заказчику пулю в лоб и отскочить в самый темный угол. Взять там Ахимаса будет непросто.

При входе обыска не было, так что весь арсенал остался нетронутым – и «кольт», изготовленный по индивидуальному заказу, и метательный нож, и пружинный испанский нож. Минуты две продержаться можно, а потом на выстрелы подоспеют помощники. Поэтому Ахимас был напряжен, но спокоен.

– Неужто вы тоже относитесь к числу приверженцев Соболева? – с раздражением спросил заказчик.

– Мне нет дела до Соболева, я приверженец здравого смысла. А здравый смысл велит мне не участвовать в делах, которые подразумевают последующее устранение исполнителя, то есть в данном случае меня. После акции такого масштаба свидетелей не оставляют. Советую вам поискать кого-нибудь из новичков. Обычное политическое убийство – дело не такое уж хитрое.

Ахимас поднялся и осторожно попятился к двери, готовый в любую секунду стрелять.

– Сядьте. – Человек в углу повелительным жестом указал на кресло. – Мне нужен не новичок, а самый лучший в вашем ремесле, потому что дело очень даже хитрое. Вы это увидите сами. Но сначала я открою вам некоторые обстоятельства, которые избавят вас от подозрений.

Чувствовалось, что monsieur NN не привык давать объяснений и сдерживается, чтобы не вспылить.

– Это не политическое убийство и не заговор. Наоборот, заговорщик и государственный преступник – Соболев, которому не дают покоя лавры Корсиканца. Наш герой замыслил не более не менее как военный переворот. В заговоре участвуют офицеры его корпуса, а также бывшие соратники генерала, многие из которых служат в гвардии. Опаснее всего то, что Соболев популярен не только в армии, но и во всех слоях общества. А мы, двор и правительство, вызываем у одних недовольство, а у других и открытую ненависть. Престиж царствующего дома очень упал после позорной охоты на самодержца, закончившейся его убийством. Затравили помазанника Божьего, как зайца на псовой охоте!

Голос говорившего налился грозной силой, и за спиной Ахимаса немедленно скрипнула дверь. Тот, для кого двор и правительство входили в категорию «мы», нетерпеливо махнул рукой в белой перчатке, и дверь снова закрылась. Дальше таинственный господин говорил уже спокойнее, без гнева.

– Нам известен план заговорщиков. Сейчас Соболев проводит маневры, истинная цель которых – репетиция переворота. Затем он в сопровождении своих клевретов выедет в Москву, чтобы там, на отдалении от Петербурга, встретиться кое с кем из гвардейских генералов, заручиться их поддержкой и разработать окончательную диспозицию. Удар будет нанесен в первых числах июля, во время смотра в Царском Селе. Соболев намерен взять членов царского семейства под «временную опеку» – ради их же блага и во имя спасения отечества. – В голосе зазвучал тяжелый сарказм. – Само отечество будет объявлено пребывающим в опасности, и в нем придется установить военную диктатуру. Есть серьезные основания полагать, что этот безумный прожект будет поддержан значительной частью армии, дворянства, купечества и даже крестьянства. Белый Генерал идеально подходит на роль спасителя отечества!