Борис Акунин - Смерть Ахиллеса

– Присядьте! – громко сказал Фандорин. – Это может затянуться.

Тщательный осмотр номера занял более двух часов. Портье давно перестал пугаться гроба, примостился в углу и затих, клюя носом. Маса ходил тенью за хозяином, мурлыча песенку, и время от времени подавал нужные инструменты. Екатерина Александровна в спальне более не показывалась. Фандорин раз выглянул – сидит за столом, уткнулась лбом в скрещенные руки. Словно почувствовав устремленный на нее взгляд, вскинулась, обожгла Эраста Петровича глазищами, но ни о чем не спросила.

Лишь на рассвете, когда фонарь стал уже не нужен, Фандорин нашел зацепку. На подоконнике крайнего левого окна просматривался слабый отпечаток подошвы – узкой, словно бы женской, однако обувь была явно мужская, в лупу удалось даже разглядеть едва обозначившийся узор из крестов и звездочек. Эраст Петрович поднял голову. Форточка приоткрыта. Если б не след, он не придал бы этому никакого значения – больно узок лаз.

– Эй, любезный, просыпайся-ка, – позвал он сонного портье. – В нумере уборку делали?

– Никак нет, – ответил тот, протирая глаза. – Какая уборка. Сами изволите видеть. – И мотнул головой на гроб.

– А окна открывали?

– Не могу знать. Только навряд. Где покойник лежит, окон не открывают.

Эраст Петрович осмотрел и остальные два окна, но ничего примечательного больше не обнаружил.

В половине пятого осмотр пришлось прекратить. Явился гример с помощниками – готовить Ахиллеса к последней поездке на колеснице.

Коллежский асессор отпустил служителя и распрощался с Екатериной Александровной, так ничего ей и не сказав. Она крепко пожала ему руку, пытливо посмотрела в глаза и сумела обойтись без лишних слов. Сказано – спартанка.

Эрасту Петровичу не терпелось остаться одному – обдумать результаты обыска, выработать план действий. Несмотря на бессонную ночь, спать совсем не хотелось, да и усталости никакой не ощущалось. Вернувшись к себе, Фандорин стал анализировать.

Вроде бы не так уж много дал ночной осмотр 47-го номера, а между тем картина вырисовывалась довольно ясная.

Признаться, поначалу версия о том, что народного героя убили из-за денег, показалась Эрасту Петровичу невероятной и даже дикой. Но ведь влез кто-то в номер через форточку в ту самую ночь, вскрыл сейф и портфель похитил. И политика тут не при чем. Вор не взял хранившихся в несгораемом ящике бумаг, хотя бумаги эти были настолько важны, что Гукмасов счел необходимым изъять их до появления властей. Получается, что взломщик интересовался только портфелем?

Что примечательно: вор знал, что Соболева ночью в номере нет и что он внезапно не вернется – сейф вскрывался обстоятельно, не спеша. Самое же знаменательное то, что обкраденный сейф не был оставлен нараспашку, а аккуратно закрыт, на что, как известно, требуется гораздо больше времени и сноровки, чем на вскрытие. Зачем понадобился лишний риск, если пропажа портфеля все равно будет постояльцем обнаружена? И к чему вылезать через форточку, когда можно бы через окно? Выводы…

Фандорин встал и прошелся по комнате.

Похититель знал, что Соболев к себе уже не вернется. Во всяком случае, живым. Это раз.

Знал он и то, что никто кроме генерала хватиться портфеля не может, так как о миллионе известно только самому Соболеву. Это два.

Все это подразумевает какой-то совершенно фантастический уровень осведомленности. Это три.

Ну, и, разумеется, четыре: вора необходимо разыскать. Хотя бы потому, что он, возможно, не только вор, но и убийца. Миллион – это стимулус серьезный.

Легко сказать – разыскать. Но как?

Эраст Петрович сел к столу и придвинул пачку писчей бумаги.

– Кисть и тушечницу? – подлетел Маса, до сей минуты неподвижно стоявший у стены и даже сопевший тише обычного, чтобы не мешать хозяину в постижении смысла Великой Спирали, на которую нанизаны все сущие причины и следствия, как очень большие, так и совсем маленькие. Фандорин кивнул, продолжая размышлять.

Время дорого. Кто-то вчера ночью разбогател на целый миллион. Возможно, вор со своей добычей уже очень далеко. Но если умен – а по всему видно, что человечек ушлый, – то резких движений не делает и затаился.

Кто может знать профессиональных медвежатников? Его превосходительство Евгений Осипович. Нанести визит? Так ведь спит генерал, набирается сил перед многотрудным днем. И потом, не хранит же он картотеку преступников у себя на дому. А в Сыскном в такую рань тоже никого не будет. Ждать, пока начнется присутствие?