Олег Мазурин - Женщины-убийцы

Что же, стрелять, так стрелять. В своих, так в своих. Тоне сейчас было все равно в кого разрядить пулеметную ленту. И ничуть не грызла совесть. Девушка оправдывала себя тем, что если бы не товарищ Сталин, то и не было бы сейчас этого трагического спектакля. Это Сталин заставил ее воевать. Это он — вождь всех времени и народов — бросил ее юную хрупкую девушку навстречу фашистским танкам, и тем самым обрек ее и на ужасный плен. Сталин думал, что она не выживет в этой мясорубке под названием Вяземский «котел», а она вопреки его воле жива и здорова. И жизнь ее пока продолжается. Пусть и таким нелепым и неприглядным образом…

Антонина опустилась на голые поцарапанные колени и, заслышав команду: «огонь!» почти не целясь, нажала на гашетку…

«Максим» застрочил. Смертоносные пули стали безжалостно вонзаться в тела пленных. Пулеметная лента, извиваясь как змея в предсмертных конвульсиях, постепенно освобождаясь от патронов. Звук выстрелов заглушал крики и стоны погибающих людей. А Тоня все стреляла и стреляла. Вскоре все двадцать семь человек лежали вповалку, кто мертвый, а кто раненый. Полицаи добили пленных из винтовок и столкнули их ногами в ров. Расстрел был окончен.

Новоявленную карательницу кто-то поднял с колен, обнял и расцеловал в губы.

«Гут, Тонька-пулеметчица! Зер гут!» — орали ей ошалелые от спиртного и чужой крови полицаи, — «Скоро будет другая партия, не промахнись!»

Девушке дали еще выпить самогона, заплатили тридцать марок за выполненную работу и предложили сотрудничать. Она согласилась. Ей дали большую комнату при конюшне конезавода, которую немцы при приходе в Локоть превратили в тюрьму. Комнату Макарова обустроила согласно своему вкусу и пристрастиям. Здесь было все для комфортного отдыха и приведения себя в порядок, и здесь Тоня чувствовала себя единственной хозяйкой и устанавливала «правила игры» для гостей. Помещение больше походило на стильный будуар, чем на обычную комнату: мягкий диванчик, туалетный столик с парфюмерией и косметикой, небольшая ванна без душа, но с лейкой вместо него, шкаф с вещами, ковры, картины, статуэтки, антикварные часы с ходиками. Практически все это было реквизировано у местного населения.

Вскоре Тоньку-пулеметчицу заприметил начальник тюрьмы Иванин и взял под опеку. Больше группового секса в жизни Антонины не было. Не было и рядовых полицаев или солдат. Был лишь начальник тюрьмы и некоторые немецкие офицеры. Они брали ее уже по согласию, а не насильно. Один офицер подарил девушке новенькие сапоги и уже вечером хмельная и разбитная Тонька плясала под пьяный хохот и возгласы немцев на дощатом полу в вечернем клубе. Фашисты обожали Макарову, и после секса или выполненной работы дарили пулеметчице мыло, папиросы, сигареты, одеколон.

Как мы знаем перед первым расстрелом ее насильно напоили самогоном и заставили строчить из пулемета, но потом она уже пила самостоятельно — и уже после расстрелов. Пила для того, чтобы снять стресс, чтобы не мучила совесть, чтобы забыть день сегодняшний и день вчерашний. И стреляла в пленных она уже сама, никто ее не заставлял. Нет, стреляла не за идею, и уже не за страх, а за немецкие марки, достойное жилье и привольную жизнь. Эта существование ее вполне устраивало. Главное, что она жива, а все остальное не в счет.

Антонине нравилась ее нынешняя роль прислужницы немцев. А отчего бы она ей не нравилась? Ее любят, лелеют, уважают, делают разные презенты. Она в тепле, сыта, накормлена, обеспечена хорошей работой. А что касается ее соотечественников, которых она расстреливала… Так они сами виноваты, что попали в плен. Если бы храбро сражались, то не очутились бы в плену. Это их судьба. А ее судьба — великая Германия! Советского Союза уже скоро не будет, немцы сотрут его с лица земли до основания. И от тайги и до Британских морей. Вон, какая у них силища! А она — Тонька-пулеметчица — уже зарекомендовала себя в немецкой армии с лучшей стороны. Значит, если она и дальше так будет стараться, то ее непременно повысят по службе. И может вполне так случится (с чем черт не шутит!), она выйдет замуж за какого-нибудь немецкого офицера и станет стопроцентной фрау, а вместе с тем достойной гражданкой своей страны — Третьего Рейха. Вот тогда и начнется для Антонины Макаровой, бывшей советской гражданки, великая и достойная жизнь.

А пока… расстрелы, пьяные оргии, прием офицеров в своем импровизированном будуаре и мечтания о прекрасном будущем.