Олег Мазурин - Женщины-убийцы

«Убийца!»

«Палач!»

«Чудовище!»

«Расстрелять тебя мало!»

Какая-то женщина ударила нацистку по лицу и вцепилась в волосы. Солдаты еле оттащили Грезе от разъяренной особы. Другие военнослужащие Британской армии стали оттеснять людей от нацистских преступников.

Далее наступил жуткий и драматический момент. Англичане с помощью бульдозеров и другой техники вырыли огромнейшую траншею и заставили сотрудников лагеря, кроме Крамера и Грезе, грузить в машины иссохшие, голые, похожие на мумии, тела умерших заключенных. Этими трупами забивали грузовики доверху. Потом те же сотрудники лагеря выгружали мертвецов, подтаскивали к краю ямы и скидывали их туда как тряпичных кукол. Когда импровизированная братская могила была заполнена многотысячной человеческой массой, фашистов подвели к краю могилы и заставили их смотреть на результат их чудовищных преступлений. Многие из нацистов (но только не Ирма Грезе) прятали глаза и, опустив голову, молчали. Молчали и английские солдаты. Почти все они пребывали в шоке от увиденного зрелища.

Когда многоминутное безмолвие закончилось, бульдозера стали сравнивать могилу и с землей. Пленных немцев посадили в крытую брезентом машину и повезли в главное управление штаба.

Теперь уже бывший комендант Берген-Бельзен Йозеф Крамер взял руку своей любовницы в свою, ободряюще подмигнул Ирме и прошептал:

«Ирма, не беспокойся, все будет хорошо. Нам повезло, что нас взяли англичане. Они не любят русских и будут судить нас мягко. Не удивлюсь, если они вообще они нас отпустят на все четыре стороны. Или обяжут воевать против Советов. Я знаю они, американцы и французы недовольны политической и военной мощью России. У них есть некий план, согласно которому они собираются начать войну против Советов. И поэтому не распускают целые дивизии арестованных наших солдат и офицеров. В какой-то момент они раздадут им оружие и бросят в бой против русских. Мы еще повоюем, дорогая Ирмочка. Не переживай».

«Хорошо если так будет», — воспаряла духом Грезе.

«Будет, будет, не расстраивайся Ирма», — успокаивал ее комендант. — «Война еще не проиграна. Она только начинается…»

Но иллюзии Йозефа Крамера и его любовницы Ирмы Грезе по поводу избежания наказания за свои нацистские преступления развеял Британский военный трибунал с 6-ю судьями и 12-ю свидетельницами. Бельзенский процесс, инициированный англичанами, продолжался с 17 сентября по 17 ноября 1945 года. Вместе с Ирмой Грезе и Йозефом Крамером на этом процессе рассматривались дела других работников лагеря — надзирательницы Юанны Борман, медсестры Элизабет Фолькенрат и еще с более десятка человек.

Ирма рассказывала на суде:

«В шестнадцать лет, я была ассистенткой медсестры в Хоэнликене, затем по рабочему обмену меня разместили в маслодельне в Фюрстенберге. В июле сорок второго, меня послали в лагерь Равенсбрюк, чему я возражала. В марте сорок третьего я попала в лагерь Биркенау, в Аушвице. В январе сорок пятого меня направили в Бельзен. Я не была членом СС, женщинам не разрешают занимать должности СС, я была как Aufseherin (помощник). Я была почтовым клерком в почтовом отделении, отвечала на телефоны, и работала в саду в команде коменданта, устраивала похороны СС в Бельзене. В Аушвиц я попала по призывному списку для секции C…»

Ирме было всего 21 год, когда она предстала перед Британским военным трибуналом. И многие тогда не верили, что молодая и красивая девушка совершала те ужасные преступления, которые ей инкриминировались. Ирма хотела выставить себя перед судьями невинной овечкой. Что она, дескать, никого не убивала, никого не мучила и не над кем не издевалась.

На суде она рассказывала о своих «мирных» и разнообразных обязанностях. Это типа: сортировка посылок, надзор на строительных объектах, распределение еды среди заключенных. Да, она была с мая по декабрь 1944 года назначена старшим надзирателем Блока «Ц» и должна была надзирать за 20–30 тысячами венгерских евреев, но она их не трогала, тем более расстреливала, они просто целиком находились под ее бдительным присмотром. К тому же она молодая и неопытная девушка должна была решать проблемы с санитарией. По ее «правдивым» рассказам переполненный людьми лагерь создавал для нее массу ненужных проблем. Заключённые справляли свою малую и большую нужду, где и когда им заблагорассудится, они также заполняли отхожие места в бараках мусором и грязью, а это, в конечном счете, приводило к тому, что отхожие места переставали функционировать.