Андрей Демидов - Мысли

Среди лабораторных столов, уставленных микроскопами, спектроанализаторами, штативами, всевозможными замысловатыми приспособлениями, склянками с реактивами под раструбами вытяжной вентиляции, расположились несколько сотрудников «Арденн». Эксперты Уве Хернер и Ларе Мюллер пытались перекричать инспектора по оперативной работе Хольма Фритца. Но его бас перекрыть было невозможно даже авральным гудком танкера.

— Я прекрасно знаю эту систему, — басил инспектор, заядлый коллекционер, — это «смит и вессон» калибра ноль семь конца прошлого века, старинная штуковина, но лупит наповал!

У погасшего дисплея компьютера, за спиной инспектора Фритца сидели еще двое сотрудников группы «Арденн», оперативники Ганс Николь и Йозеф Ружечка. Хорст тоже присел на край стола, отодвинув в сторону несколько полиэтиленовых пакетиков:

— Привет, ребята!

— Привет, Хорст!

Из смежной комнаты, вращая глазами, выскочил лаборант Грааф:

— Фромм, о боже, слезь сейчас же с образцов!

— Да вот они, лежат себе невредимые, ничего им и не сделалось…

Хорст улыбнулся и, помахав перед лицом лаборанта папкой, небрежно кинул ее рядом с собой. Потом, покопавшись в сумке, вытащил оттуда небольшую картонную коробочку:

— Вот, дружище Хольм, повод для дрожания твоих музыкальных пальчиков, штуковина из знаменитого по этому делу Грюнешвейга…

— А а а, молодчина, друг!

Инспектор выхватил из руки Фромма коробочку и, буквально растерзав ее, извлек небольшую оловянную фигурку, искусно раскрашенную и изображающую саксонского кирасира офицера времен семилетней войны, на коне, тянущего вперед руку с палашом. Фритц, забыв обо всем, принялся рассматривать оловянную фигурку, отпуская иногда фразы, смысл которых мог бы понять только такой же заядлый коллекционер, как и он.

Ружечка развернулся на стуле:

— Ну что, Хорст, когда на работу?

— Уже работаю. Разве у фон Фогельвейде расслабишься, сразу загружает! — Фромм заметил, что Николь пристально разглядывает лежащую на столе папку. Потом Ганс поднял на него глаза и наставительно произнес:

— Раз ты не в состоянии обойтись без болеутоляющих, от которых засыпаешь как сурок зимой, то сиди дома и анализируй кашу по «Майнц Телефункен» в одиночестве. Тем более что заварилась она с твоей подачи после пожара в Грюнешвейге.

— Нет, это просто великолепно, даже помочные ремни не забыли обозначить как медные, а бушмат при правом стремени седла! Все как надо! — не замечая никого вокруг, выл от восторга Хольм Фритц. Лаборант Грааф, подбирая пакетики с кусочками не то ткани, не то кожи, на которые чуть не сел Фромм, неожиданно спросил:

— А что, неужели теперь секретные документы дают сотрудникам на дом?

Хорст ждал этого вопроса и, изобразив на лице легкомыслие небрежно ответил:

— Конечно, никто не дает, но у меня что то с головой, последнее время все забываю, пришлось взять кое какие бумаги по «Телефункен», в основном касающиеся связи между конторой «М Т» в Грюнешвейге и грузами в Штутгарте.

Он повертел в руках папку с грифом «Секретно» и сунул ее обратно в сумку. Фритц тем временем продолжал восхищаться фигуркой всадника.

— Надо же, поля эполет проработаны так, будто кто то малюсенький нашивал на них двойные ряды витого жгута…

— А что, Хорст, если об этом узнает фон Фогельвейде? — Оперативник Николь выглянул из за могучей спины инспектора коллекционера.

— Я надеюсь, что вы не выдадите меня ему на растерзание.

Хорст посмотрел на часы:

— Мне пора бежать в страховую контору, а то опять не успею!

— Давай, Хорст, я тебя подвезу… — Фритц оторвался от созерцания фигурки и положил тяжелую руку на плечо Фромма. — Удружил, удружил старику! Мои войска долго ждали такого блестящего офицера. Зальманн сдохнет от зависти! Ну поедем со мной!

— Да брось, я тоже с машиной, — слабо возразил Хорст, но, вспомнив, что Хольма Фритца мог остановить только превентивный ядерный удар, подчинился: — Все, всем привет, увидимся через три дня, когда у меня кончится отпуск по болезни. Эх, хорошо, что жена уезжает, хоть отдохну по настоящему!

Он многозначительно подмигнул коллегам, легонько подталкиваемый к дверям плечом инспектора.

— Будь здоров, Хорст.

— Пока, ребята!

Когда они спустились вниз и предъявляли на выходе охраннику служебные удостоверения, Фритц, до тех пор хранивший молчание, вздохнул:

— Зря ты взял эти бумаги, парень, мало ли что, слишком многим рискуешь. Будь я на месте дельцов из «М Т», я бы ни перед чем не остановился, чтобы ими завладеть. И ведешь ты себя неосмотрительно, легкомысленно, как барышня из варьете.