Андрей Демидов - Мысли

Естественно, требовались и приличные наряды, отвечающие статусу «знакомых поп звезд». Благо отец Кати «работал шпионом», как выражалась Светка, Ленина младшая сестра. Он был военным советником в Сирии. Из командировок папаша привозил любимому чаду разнообразное тряпье, которым та бескорыстно делилась с подругой. Кроме того, подруги случайно познакомились с молодыми людьми, торгующими разным импортом: от чулок до музыкальной аппаратуры. Новое знакомство расширило профессиональный лексикон девушек и в названиях музыкальных примочек (разных там усилителей, эквалайзеров, ревербераторов и флейнджеров) и в марках аппаратуры («Коргов», «Ямах», «Маршаллов»).

Легенда об их принадлежности к музыкальной элите крепчала с каждым днем. И они были счастливы! Они играли, и у них все получалось! Они летали как на крыльях, ловя завистливые и восхищенные взгляды, тая перед заискивающими интонациями поклонников и брезгливо глядя на скептиков. Девушки упивались успехом, который слепили для себя сами, из ничего, из полуфраз, полуслов, газетных вырезок и безудержной фантазии. Их бессовестное вранье отточилось до степени высокохудожественных баллад, а нечистоплотный розыгрыш поднялся до уровня хитроумной дворцовой интриги времен французских реформаторских войн.

Поначалу Слава Бабкин и Коля Брызгалов были робкими, безликими сателлитами блистательной пары. Но постепенно расставились акценты, наметились приоритеты, обозначились контуры их желаний и приводных пружин этой дружбы.

Началось все с легкого ухаживания, и через некоторое время одноклассники разбились на парочки по принципу мальчик девочка. Слава тяготел к Катиным пышным формам, а вторая пара сложилась автоматически, по остаточному принципу.

Коле на самом деле было абсолютно все равно, за кем волочиться, лишь бы не сидеть дома с полоумной матерью, которая воевала со своей мамашей, брызгаловской бабкой. Кроме них у Коли был еще дед, причем неродной. Он развелся со своей женой в шестьдесят два года и женился на овдовевшей Колькиной бабке — склочной и подозрительной личности, у которой помимо множества странностей была одна интересная особенность: запоминать какую нибудь незначительную фразу, сказанную кем либо из родственником, а спустя несколько дней или недель, сформулировав стройную версию заговора, приступать к его разоблачению. И тогда на несчастную жертву вдруг вывалилось сфабрикованное дело, стройное и по своему логичное. Начинала она так: «… а неделю назад ты говорил совсем другое. Значит, ты врал, да?…» Но существенными недостатками этих теорий было то, что составлялись они жадной и завистливой идиоткой, страдающей манией преследования.

Уличенные во лжи постепенно от нее отвернулись. Сначала ее стала избегать подруга по скамеечке, тихая пенсионерка. Полгода назад она проговорилась, что шестилетний внучек сливает остатки водки из рюмок гостей и пьет эту бурду. Благодаря «дворовой секретной службе» все соседи узнали, что внучек тихой пенсионерки алкоголик с пятилетним стажем. Это в шесть то лет! Потом обиделся старинный бабкин приятель, которого она знала еще со времени своей учебы в техникуме и наедине с которым она провела не самые худшие минуты в своей жизни. Апофеозом бабкиных процессов стала смерть от инфаркта ее первого мужа, родного деда Брызгалова. Врач реаниматор, убирая бесполезную технику и складывая шприцы, иглы, раскрытые ампулы и пузырьки, озадаченно почесал распухший от гриппа нос и без особых эмоций сказал напарнице: «Странно, а по виду мог бы еще полтайги одним топором вырубить…»

Однажды Брызгалов прибежал к Кате и поведал об очередной акции полоумной старухи — о разоблачении собственной дочери. Она якобы замышляет после смерти бабки разменять квартиру и разъехаться со своим взрослым сыном, что вполне естественно.

Катастрофический скандал вылился в самую настоящую поножовщину: бабка гонялась за внуком вокруг стола с кухонным ножом и умудрилась таки порезать ему руки. Мать, вступившись за сына, в рамках самообороны, ошпарила старуху из кипящего чайника. Обваренная, но не сдавшаяся бабка после госпитализации некоторое время пропадала неизвестно где, а затем явилась домой с седым прихрамывающим мужчиной, которого представила как своего нового мужа. Прописав старика в квартире, она выселила дочь из своей комнаты в кухню на раскладушку. Потом бабка убедила мужа продать его кооперативную «двушку». Деньги положила в сберкассу на долгосрочный вклад. Так шло больше процентов. После этого Колькина бабка на время успокоилась. Но зато проявил себя его новый дед.