Андрей Демидов - Мысли

Между прутьями кабинки высовывалась морда ошалевшего от страха черного пуделя. Он жалобно и обреченно поскуливал. Денис подошел к явно нетрезвому рабочему, который стоял у входа на аттракцион:

— Уважаемый, нам бы прокатиться кружок…

Служитель выпучил мутные глаза и отрицательно замахал руками, будто ему предложили совершить чудовищное преступление против человечества:

— Низя! Аттракцион закрывается на зиму, приходите летом… Зелень, солнышко, воздушные шары по пять копеек…

Денис вынул из кармана плаща мятую двадцатипятирублевку и сунул в руку небритого. Тот сразу изменил тон:

— Да я и так бы прокатил, мне не жалко! Вон, садитесь в любую кабинку да катайтесь сколько влезет…

Он скрылся в подсобке, и через мгновение оттуда появился тип в грязной, промасленной куртке с авоськой в руке, в которой позвякивали пустые винные бутылки. Тип, не взглянув на Катю с Денисом, рысью двинулся в сторону ближайшего винного магазина.

Оказавшись в кабинке, Катя радостно принялась ее раскачивать:

— Денис, когда нибудь мы с тобой поплывем на огромном океанском лайнере, и вокруг будут переваливаться тяжелые волны и чайки в вышине…

— Да, Катюша, и чайки в вышине, — глядя вниз на открывающуюся панораму парка, повторил Алешин, — возьмем с собой Неелова, он будет рассказывать, как ходит по ресторанам с самурайскими мечами и защищает девушек или играет в теннис с японским консулом.

— Правда, он прелесть? — улыбнулась девушка.

Денис рассеянно кивнул. Катя облокотилась на дверцу кабинки и положила подбородок на свои скрещенные руки.

Вдалеке поблескивали купола кремлевских соборов, чуть ближе краснели дореволюционные цеха кондитерской фабрики «Красный Октябрь». По Крымскому мосту проносились не слышные отсюда автомобили, а по реке крошечный буксир толкал порожнюю баржу. Над водой кружилась одинокая чайка, видимо залетевшая сюда по ошибке с Клязьминского водохранилища.

Катя опустила глаза к подножию колеса. Там прохаживался, задрав голову, Лузга, надзиратель и одновременно телохранитель Дениса. Он снизу замахал им рукой. Катя вяло махнула в ответ.

Она уже привыкла к этому грубому, но не лишенному своеобразного чувства юмора человеку и относилась к нему не более как к досадной, докучливой необходимости. Лузга следовал за ними на почтительном расстоянии, но уйти от него было невероятно сложно, и «побег» каждый раз требовал от Алешина незаурядной изобретательности.

Однажды Денис, увидев, что Лузга отвлекся, покупая в киоске «Лайку», которую предпочитал всем другим сигаретам, втянул Катю в машину, только что остановившуюся на светофоре, и крикнул прямо в ухо перепуганному водителю:

— Гони, мужик! Сейчас нас всех перестреляют, бля буду!

Автовладелец, впоследствии оказавшийся виолончелистом из оркестра Большого театра, рванул на красный свет и, пригнувшись к баранке, погнал по проспекту Мира в сторону ВДНХ. Через три минуты сумасшедшей езды Денис, обернувшись, увидел цепко висящую на хвосте черную «Волгу», в которой рядом с хмурым водителем сидел Лузга. Около метро «Рижская» он опустил стекло, высунулся по пояс и, продолжая ехать в таком положении, прицелился в машину Дениса из водяного пистолета — точной модели «Парабеллума П 37». Он всегда брал его с собой, когда был без боевого оружия. Водитель беглецов перетрусил и припустил так, что на поворотах дымились шины. Благо воскресным утром машин на улицах было мало.

После десяти минут безумной погони к черной «Волге» Лузги пристроилась машина ГАИ с включенной мигалкой и сиреной, патрульный «москвич» 148 го отделения милиции и какие то рыжие «жигули», с пятью здоровенными мужиками, видимо оперативниками МУРа, случайно оказавшимися на пути погони. Вся эта кавалькада обогнала «Волгу» Лузги и продолжила упорно преследовать машину Дениса. Очевидно, они приняли человека с грозным «парабеллумом» за храброго оперативника, ведущего задержание опасного преступника.

Лузга, дав неожиданным помощникам обогнать себя, прокричал слова благодарности, после чего его «Волга» резко свернула на улицу Космонавтов около гостиницы «Космос» и затерялась в замысловатых переулках между студенческими общежитиями, промтоварными и овощными базами, всевозможными котельными, гаражами и заборами. Увидев за собой шлейф милицейских машин, виолончелист Большого театра совсем растерялся и въехал в телефонную будку на обочине. После этого, с трудом открыв перекосившуюся дверцу, бросился бежать. Катя так не смеялась никогда в жизни, она чуть не задохнулась от хохота, глядя на разочарованные лица преследователей. Выражение их глаз было как у гончих, у которых в конце забега отнимают чучело зайца. Пришлось три часа просидеть в милиции, сочиняя истории о каком то загадочном преследователе. Но им не поверили, и Денис заплатил штраф за превышение скорости, за езду на красный свет и другие нарушения правил дорожного движения и общественного порядка. Причем он уже догадался, что виолончелист, пойманный и дожидающийся своей участи в коридоре, заплатил такие же штрафы за то же самое. Милиция от лишних денег никогда не отказывалась. Когда Денис и Катя вышли из милиции, у автобусной остановки их поджидал Лузга. Он изображал гангстера, настигшего свои жертвы, и в конце концов облил парочку из своего водяного пистолета…