Александр Арсаньев - Похищение

– Скажите-ка, любезный, – начала я строго, – в каком номере остановился господин Пряхин?

– Извините, кто-с? – елейным тенорком переспросил портье.

– Мсье Пряхин, – повторила я, слыша, как за моей спиной недовольно пыхтит Гвоздикин.

– Извините-с, барыня, – все на той же ноте произнес человек, – вы ошиблись. У нас никаких Пряхиных не останавливалось.

– Нет? – удивилась я.

– Как это не останавливалось?! – воскликнул Гвоздикин, вырвавшись вперед и навалившись на стойку, чем заставил портье отпрянуть. Этот маневр у него получился неудачно, и человек плюхнулся со всего размаху на пол.

Кое-как поднявшись, он открыл было рот, чтобы заголосить, однако я уже успела оттолкнуть Гвоздикина и проворно достала рубль. Увидев деньги, портье передумал звать помощь, опасливо покосился на покрасневшего Аполлинария Евгеньевича и снова взгромоздился на свой стул.

– Так чем могу служить-с? – поговорил он. Его небольшие глазки постоянно проделывали путь от бумажки к перекошенному лицу Гвоздикина. Видимо, алчность боролась с трусостью.

– Скажи-ка мне, – уже мягче начала я, – в каком нумере остановился господин, который вошел сюда перед нами, – и выразительно хрустнула бумажкой.

– Сию минуту-с, – он кинул еще один тревожный взгляд на Гвоздикина и тут же зашелестел страницами регистрационной книги. Спустя совсем короткое время, он поднял сияющие глаза и произнес: – Вот-с, извольте. Господин Алтынников, нумер пятнадцать.

– Отлично, – кивнула я. – А где нумер пятнадцать?

Человек крикнул какого-то Степку и через минуту возле меня появился мальчишка лет тринадцати, все в той же красной рубахе и черных штанах и все с тем же ровным пробором на голове. Только Степка, в отличие от двух предыдущих служителей смирновской гостиницы, имел куафюру черного цвета.

– Давай-ка, Степан, – строго проговорил портье, – проводи господ в нумер пятнадцать.

– Это мигом, – улыбнулся щербатым ртом постреленок.

– Держи, – протянула я человеку рубль и тут же достала из кошелька еще один, Степке.

Мы прошли через вестибюль и стали подниматься по широкой лестнице, застеленной красным ковром. Затем прошли почти через весь длинный коридор, с газовыми светильниками на стенах, с таким же ковром, что и на лестнице, с вазами между дубовыми дверями, в которых росли какие-то растения, очень похожие на обычные лопухи.

Степка остановился у последней двери справа, на которой была прибита серебряная бляха с выгравированным на ней номером комнаты. Мальчик оглянулся на меня, я дала ему рубль и он, постучав, отправился обратно по коридору. Из-за двери раздался хрипловатый мужской голос:

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста, – произнесла я жалобливо. – Это ваша соседка…

Послышались приближающиеся шаги. Жестом я показала Гвоздикину, чтобы он отошел и через мгновение дверь распахнулась. Передо мной появился невысокий худощавый мужчина, одетый в полосатые брюки, камлотовый сюртук, белую рубашку и лимонную жилетку с цветастым, щегольски повязанным галстуком. Судя по его лицу, мужчине было около тридцати лет, в уголках небольших живых карих глаз была заметна сеточка морщин. У него был хищный нос, тонкие нервно подрагивающие губы, вокруг которых располагались две глубокие складки, острый подбородок с ямочкой, каштановые волосы и брови. Лицо было гладко выбрито, а общее выражение явно говорило о присущем этому господину снобизме и брезгливости. Чего только стоил его пристальный прищур!

– Соседка? – переспросил он.

– Да, – кивнула я. – Можно войти?

– Ну, входите, соседка, – усмехнулся Пряхин, окинул оценивающим взглядом мою фигуру и сделал шаг в комнату, освобождая мне проход.

Я бросила красноречивый взгляд на Гвоздикина, стоявшего у стены справа от меня и вне поля зрения мужчины, затем шагнула в комнату, и Аполлинарий Евгеньевич тут же последовал за мной. Увидев его, Пряхин, а это был именно он, теперь сомнений у меня не оставалось, удивленно вскинул брови, затем перевел взгляд обратно на меня и снова недобро прищурился.

– Вы сказали «соседка». Как вас понимать? – он демонстративно перевел взгляд на Гвоздикина.

– Очень просто, – проговорила я. – Господин Гвоздикин, закройте дверь и останьтесь около нее. А вы, господин Пряхин или Алтынников, как вам больше нравится, соблаговолите ответить мне на несколько вопросов.

– Да кто вы такая, – недовольно, но, не теряя хладнокровия, произнес Пряхин. – И почему я должен вам отвечать на какие-то вопросы? И вообще, извольте объясниться, что все это значит? Вы врываетесь в мой номер, что-то требуете. Я вот сейчас обслугу вызову и…