Иван Рассадников - Таинственный Хранитель

– Ну, доказывал… И от слов своих не отказываюсь. Вот только Роберто Миньос избрал не лучший способ появиться на этой самой арене… – вздохнул Виктор.

– Похоже, он не обладал свободой выбора. Почему-то мне кажется, что пожеланий синьора Миньоса никто не спрашивал…

– Это уж точно! – Виктор немного помолчал. – Есть у меня мыслишки на этот счёт… Давай встретимся вечерком?

– Заходи, – пригласил Андрей.

– Приду. Попробую пока разузнать по своим каналам… Но и ты держи руку на пульсе…

Дверь рабочего кабинета была слегка приоткрыта и оттуда доносился сердитый голос Бориса Львовича. Андрей помедлил, а потом вошел внутрь. Картина, которую он застал, выглядела весьма драматично. Сидевший за столом Марины Семеновны главный хранитель был мрачнее тучи и что-то выговаривал Ольге Олеговне, чье лицо скорее напоминало безжизненную маску.

– Здравствуйте, Андрей Иванович, – произнёс он, бросив на вновь пришедшего недовольный взгляд, – вы-то как? Тоже панике поддались и в истерику впали? Дурной пример, известно, заразителен.

– Никак нет, Борис Львович, – ответил Андрей с каменным лицом.

– Слава богу, хоть один нашелся! А то коллектив преимущественно женский, нас мужиков мало… Коллективный психоз этих дамочек действует на нервы хуже матерной ругани.

Андрей занял своё рабочее место, упёрся локтями в крышку стола и бесстрастно произнёс:

– С вашего позволения, товарищи, или если желаете – господа, я собираюсь немного поработать…

– Вот и ладно. Тогда не буду вам мешать, – Борис Львович поднялся и вышел из комнаты. Ольга Олеговна с облегчением вздохнула и откинулась на спинку стула, похоже, она получила по полной программе.

Странное дело, Андрею без особого труда удалось сосредоточиться на интерьерных ансамблях и прочая – он на одном дыхании проработал несколько часов, как будто чужая смерть помогла ему переоценить те минуты собственной жизни, что могли бы лечь в копилку Разума и Вечности, а вместо этого вполне могли сделаться добычей бесплотных мыслей-хронофагов.

Когда он, наконец, поднял голову, возвращаясь из пространства своей работы в пространство рабочей комнаты, от содержания – к форме, было уже далеко за полдень. И если прежде голод не тревожил его, то теперь Андрей почувствовал, что обед ему явно не повредит.

– Ольга Олеговна! – окликнул он «сокамерницу», которая за всё это время не произнесла ни слова. – Как настроение? Сильно вам сегодня досталось от нашего шефа?

– Да какое там настроение, Андрей Иванович? – отозвалась та еле слышно. – Я ведь не железная. У меня нервы. Не каждый день возле дворца такое случается… А тут еще Борис Львович!..

– Ничего, коллега, прорвемся! – нарочито бодро сказал он. – Может, перекусим – вот сразу настроение и поднимется.

– Что вы, мне сейчас кусок в горло не пойдет…

– Сочувствую. Всё же женщины более нежные существа, нежели мужчины, – констатировал он. – А вы не знаете, Марина Семёновна сегодня появится?

– Марина Семёновна уже появилась! – услышал он в ответ, прежде чем Ольга Олеговна успела собраться с мыслями. Легка на помине перелётная птичка Марина Семёновна!

– А у вас как настроение? – поинтересовался Андрей. – Тоже депрессия?

– Не могу сказать, чтобы убийства поднимали мой тонус, но депрессией не страдаю – слишком много дел, – не без иронии отозвалась она.

– По-вашему, у меня мало работы? – обиделась Ольга Олеговна.

– Дамы, дамы, ну что вы! Нам сейчас только не хватает выяснять отношения, – вмешался Андрей.

– Вот тут вы совершенно правы, – сказала Марина Семеновна. – Не стоит тратить нервы попусту – и так все на взводе. Да, Андрей Иванович, мне ведь удалось кое-что выяснить!

– В смысле? – сразу не понял Андрей.

– Ну, о чём вы вчера меня просили – насчёт сумасшедшего Гриши…

– Неужели?

– Представьте! Вот вам телефон его сестры, – и она продиктовала пятизначный номер.

Гатчинский, городской, – подумал он. Прекрасно!

Агриппина, как выяснилось позднее, исхитрилась выкроить время и навестила в больнице Елизавету Петровну, сообщившую, что завтра её выписывают домой. «И так продержали дольше, чем следовало, – объясняла бабушка. – И то правда, залежалась я здесь…»

По словам бабушки, вся больница с утра гудела об иностранце, которого зарезали нынче ночью в парке и который, по слухам, состоял в тоталитарной секте – неясно только в какой именно. К удивлению Агриппины, гораздо осведомленней оказался Сигурд Юльевич – он позвонил ей и сообщил, что Братство, к которому он имеет честь принадлежать, весьма обеспокоено убийством иностранного гостя, и видит опасность в эскалации насилия между структурами, декларирующими Дух как первооснову.