Иван Рассадников - Таинственный Хранитель

– Конечно, нет! – он отрицательно качнул головой.

Она облегченно вздохнула и задумалась ненадолго.

– Тогда я думаю… – она снова умолкла, но лишь на секунду. – Я бы посоветовала отказаться в максимально мягкой и тактичной форме.

– Сомневаешься, что он распорядится лучше?

– Сомнения тут ни при чём. Знак дан был тебе, и тайники отворились тебе, и бабушка твоя пострадала на этом пути. Поэтому я считаю делом чести – идти до конца.

Андрей пропускал сквозь разум свой слова Агриппины, точно электрический ток, и не было ни одного импульса «против». Он был согласен с ней.

– Ты права. Это дело чести – дойти до конца. Набери номер профессора и передай трубку мне…

Профессор выслушал вежливо-уклончивые, однако достаточно прозрачные слова Андрея, а когда тот закончил, произнёс:

– Что ж, я уважаю ваше решение. Но помните, моё предложение по-прежнему остаётся в силе, что бы ни случилось… – Он помолчал и добавил: – Если у вас возникнет желание, мы можем встретиться. Против присутствия Агриппины я не возражаю. Как говорится, на ваше усмотрение. Мне хотелось бы познакомить вас с программными установками Братства, к которому я имею честь принадлежать. Мы заинтересованы в умных, сильных и упорных людях, у которых есть моральный стержень – наличие морального стержня сегодня самое редкое качество из тех, что я перечислил, а потому и – наиболее ценное.

– Андрюша, не ходи сегодня во дворец, – попросила его Агриппина.

– Почему это? – не понял Андрей.

– Пойдёшь завтра с утра. А сегодня, пожалуйста, покажи мне Зверинец.

– Да что его показывать, Зверинец-то. Особых достопримечательностей не осталось. Давай я лучше покажу тебе Егерскую слободу, – предложил он. – А во Дворец, действительно, завтра пойду.

– Это где жили егеря Царской охоты?

– Именно! Посмотришь, в каких домах они жили, в какой церкви Богу молились. Между прочим, во многих егерских домиках люди и по сей день живут, да и Храм действует, в нём службы проходят…

– Змей-искуситель! Соблазн велик, ой велик! – засмеялась Агриппина. – Что ж, поехали в твою слободу.

До места они добрались быстро.

– Никак не могу привыкнуть к тому, что у вас в Гатчине всё рядышком, до любого места быстро добираешься. В Питере же – сам знаешь. Ехать вроде недалеко, а знаки порасставлены везде: туда не поверни, сюда тоже проезд закрыт. Объезд за тридевять земель: километры наматываешь, бензин тратишь – а где-нибудь и пробка тебя поджидает, и дай бог, чтобы небольшая! – Девушка делилась с Андреем своими «шофёрскими» наблюдениями.

Андрей только плечами пожал:

– А я на метро. В метро пробок не бывает и поезда ходят по графику – каждый три-четыре минуты, а то и чаще. Так что…

– …Везде свои плюсы и минусы, – сказали они хором, вернее сказать, дуэтом – и почти в унисон.

Небольшая церковь в старорусском стиле, изукрашенная, вся в кирпичных кружевах Агриппине понравилась чрезвычайно. Она даже сделала с ходу несколько снимков. Потом шли пешком мимо домиков, и Агриппина поначалу с интересом их рассматривала – мощные пятистенки, рядом с каждым сараюшка из кирпича, а дворы выходят к речке, спрятавшейся «на задах», в которой, вероятно, полторы сотни лет назад жёны егерей стирали бельишко – подумать только, в холодной воде! Однако интерес быстро улетучился – всё было ясно, и все домики одинаковые, никакого разнообразия, и Агриппина отвлеклась, и покачивала бёдрами в такт шагам, в такт своим мыслям.

– В метро пробок не бывает, говоришь? – рассеянно проговорила она. – А похоже…

– Что на что похоже? – не понял Андрей.

– Схема метро, со всякими хозяйственными да вспомогательными ответвлениями… Похожа на твою схему из шкатулки…

– Да ну… Где же ты сходство увидела? – Андрей попытался отмахнуться от девушки, представляя себе красивую «Схему Петербургского метрополитена», висящую на стене вагона между рекламными наклейками, сбоку от двери. Причём здесь рисунок из шкатулки?..

Она точно угадала ход его мыслей.

– А ты представь себе схему… не такую красочную и аккуратную, что в вагоне на стене висит, а такую, по которой сами они ориентируются…

– Кто – они? Машинисты?

Агриппина неожиданно разозлилась и, воинственно тряхнув огненной головой своей, почти выкрикнула Андрею в лицо:

– Метростроевцы! Люди, которые создали всё это великолепие в топких грунтах, на глубине, во мраке, ниже невского дна…

В мозгу Андрея точно молния блеснула, мгновенно осветив таинственный пейзаж целиком – он вдруг понял…