К. Блом - Кто-то дает сдачи

«Я и сам об этом думал. Но сейчас еще рано. Попробуем своими силами. Не выйдет, тогда… А пока рано. Мы ведь не первый раз имеем дело с убийством».

«Так-то оно так, только раньше масштаб был другой».

«Масштаб… Убийство остается убийством. Хотя я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду…»

- Ох,- вздохнул Хольмберг.- Никуда не денешься, надо браться за работу, да поживее… как говорится, засучив рукава.

- Да. Время не ждет,- заметил Турен.- К тому же… Фром был отличный старикан.

- Пятьдесят восемь… Какая же это старость? - задумчиво вставил Хольмберг.

Он подпер голову руками, попробовал собраться с мыслями и, не надеясь, что эта попытка увенчается успехом, сказал:

- Тот тип - видимо, можно считать, что это мужчина,- скорей всего, подкарауливал Фрома… дожидался, когда он вернется из-за города. Значит, мы имеем дело с тщательно продуманным, предумышленным убийством. А что касается машины… Стало быть, он ждал в машине, видел, как они вернулись, и, наверное, заметил, что Фром вылез из автомобиля и один вошел в дом. Тогда он тоже подошел к двери и позвонил… зная, что откроет именно Фром, ведь больше никого в доме не было. Нет, какова изощренность, а?

- Н-да.- Улофссон пожал плечами.- Черт, понять бы, почему…

- Слушай, Бенгт, сколько лет существует это реклам ное бюро? - спросил Хольмберг.

- Точно не скажу, но, помнится, оно возникло в конце сороковых годов.

- Та-ак…

- И с ним никогда не было никаких хлопот? - поинтересовался Улофссон.

Турен медленно покачал головой:

- Нет… А что ты имеешь в виду?

- Сам не знаю… Но ты ведь знал Фрома. Что он был за человек? В частной жизни?

Турен слегка улыбнулся. Собственно, даже не улыбнулся, а чуть раздвинул губы.

- Под скорлупой? Немного упрямый, пожалуй. И весьма чопорный. Но если его как следует расшевелить, он вел себя по-настоящему непринужденно. Я бы сказал, он умел быть душой общества и играть первую скрипку. Иной раз создавалось впечатление, будто он нарочито стремится привлечь к себе всеобщее внимание…

- И у него были смертельные враги?

- Ну, это уж ты хватил!..

Но ведь кто-то его убил, подумал Улофссон.

- Но ведь кто-то его убил,- сказал Хольмберг.

- Понимаю. И все же ответ будет отрицательным. Все же. Не представляю, чтобы кто-то испытывал к нему, мягко говоря, такую неприязнь, что решился на убийство. По-моему, это невозможно.

- Просто ты его знал, в том-то и дело,- заметил Улофссон.- Может, это связано с политикой?

- С политикой?

- Да. Точнее, с муниципальной политикой.

- Не думаю. А почему ты спрашиваешь?

- Сам знаешь, как бывает с политиками на ответственных постах.

- Да брось ты. В Лунде такого не случается. Это тебе не Штаты. И потом, разве он занимал сколько-нибудь ответственный пост?

- Гм… Впрочем, тебе видней, ты ведь его знал.

- «Знал, знал»! Вот заладил! - рассердился Турен.- Я, черт побери, знал его не так уж близко. Раз в неделю виделись в «Ротари», иногда сталкивались в городе, разговаривали. И все. Тем не менее, мне казалось, что мы чем-то близки друг другу. Ну, на праздниках раз-другой встречались. Людей вроде него и знаешь, и в то же время не знаешь. Черт, ну как бы тебе это объяснить?!

Досадливо передернув плечами, комиссар прикусил трубку.

Он и сам пока не сознавал, что убийство знакомого почти полностью парализовало его энергию. Он очутился в тупике. И совершенно не понимал почему. А что хуже всего - никак не мог до конца осмыслить, что человека, которого он знал, жестоко и хладнокровно убили. Так ведь не бывает.

Он был не в своей тарелке. И чувствовал себя дураком.

- Черт! - воскликнул он, стукнув по столу.- А у вас, Курт и Осборн, что-нибудь есть?

- Нет,- отозвался Бекман.- В общем, ничего. Труп у Фритце на вскрытии, а место преступления, собственно, таковым и не назовешь. Ни единого отпечатка пальцев, в том числе на звонке… То ли он нажал на кнопку локтем, то ли был в перчатках… хотя и пистолет сгодится… Следов обуви тоже нет - ни в пыли, ни в крови, ни на гравии… Дорожка тщательно утрамбована.

- Та-ак,- со вздохом проговорил Турен.- Вот ведь дьявольщина, абсолютно не за что зацепиться… Дрянь дело, хуже быть не может. Никаких конкретных улик. Только труп. И больше ничего, хоть ты тресни. Только труп…

Совещание началось в половине девятого утра.

А в десять закончилось. Но толку чуть - ничего нового так и не придумали.

Решили только, что Турен побеседует с женой и сыном Фрома и с невестой сына и что Хольмберг с Улофссоном прощупают сотрудников фирмы.