Дэвид Лисс - Ярмарка коррупции

Кандидат вигов появился у меня в комнатах одетый в костюм изумительного синего цвета, украшенный огромными золотыми пуговицами. Он робко улыбался, и я предложил ему перед выходом вина. Если он и был огорчен победой Мелбери в первые три дня выборов, то не показывал этого.

– Надеюсь, сударь, никаких гусей у вас нет, – со смехом сказал он, вспоминая события двухнедельной давности.

– Уверяю, есть только те, что ходят на свободе, – ответил я.

Я понял, что Хертком, изнывающий под игом мистера Догмилла, был в восторге, что я бросил вызов его хозяину. Возможно, до этого он никогда не встречал человека, который бы так возмутительно смело вел себя по отношению к последнему, и его доброе ко мне отношение было единственной формой протеста, которую он мог себе позволить. Или, может быть, он был шпионом Догмилла. В любом случае я знал, что для достижения моих целей мне нужно с ним подружиться, проявляя при этом особую осмотрительность.

– Не думаю, сударь, чтобы мистер Догмилл одобрил то, что я провожу свое свободное время в компании человека, симпатизирующего тори, но мы ему ничего не скажем.

– У меня нет привычки сообщать мистеру Догмиллу о своих делах, – сказал я.

– Вот и хорошо. Все складывается как нельзя удачно. В любом случае мисс Догмилл нравится ваше общество, и, поскольку мне нравится общество мисс Догмилл, я не вижу ничего плохого в том, чтобы удовлетворить ее желания, если вы меня понимаете.

У меня не было такой уверенности. Но я понял, что мистеру Херткому нравилась Грейс Догмилл, а она дала ему ясно понять, что не намерена придавать их отношениям юридический статус. Почему тогда он согласился позвать меня? Можно было предположить, что он не рассматривал меня в качестве соперника. Или у него на уме было что-то иное, более важное, чем амурные дела.

– Если вы позволите мне быть откровенным, – сказал я, – я заметил, что, хотя он ваше доверенное лицо и вы вместе работаете, вы не испытываете особой симпатии к мистеру Догмиллу.

Он засмеялся и замахал руками:

– О, знаете, нам не обязательно быть друзьями. Наши семьи связывают давние связи, а как доверенное лицо кандидата на выборах он просто великолепен. Без него у меня не было бы шансов на победу… Я человек бесхитростный, – продолжал он, – а Догмилл умеет лавировать в опасных водах. У этих тори сильные позиции в Вестминстере, и если Догмилл прав, речь идет о чем-то большем, чем просто место в парламенте. Если мы проиграем, страна будет захвачена якобитами.

– Вы верите, что это правда?

– Я не знаю, правда ли это, – сказал он, – но я верю в это. – Он замолчал и многозначительно посмотрел в свой бокал.

– Каковы тогда ваши убеждения, сэр? – дружелюбно поинтересовался я.

Он снова засмеялся:

– О, знаете, обычные для вигов убеждения. Меньшая роль Церкви и все такое. Защита людей с новыми идеями от старых денег. Служение королю, наверное. Есть еще пара других, но я сейчас их не помню. Видите ли, человек не всегда может делать в парламенте то, что хочет.

– Это из-за Догмилла? – спросил я.

– Говоря откровенно, мистер Эванс, я бы хотел расстаться с Догмиллом, после выборов, конечно. Я говорю вам это по секрету. Меня удивляет, что я вообще решился это сказать, но вы мне нравитесь. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то осмеливался перечить Догмиллу.

Я засмеялся:

– В нем есть что-то такое, что заставляет ему перечить. В меня будто дьявол вселяется.

– Будьте осторожны. Он страшно несдержан. В прошлом году, когда я только начал готовиться к этим выборам, я собрался сказать Догмиллу, что не хочу, чтобы он был моим доверенным лицом. Я еще не успел ничего сказать, как он побагровел, топнул ногой и начал бегать по комнате взад-вперед. Он держал в руке бокал с вином, так он так сжал его, что раскрошил на мелкие кусочки. Он истекал кровью, но даже не заметил этого.

– И что вы сделали?

– Я ничего не мог сделать, – сказал он. – Догмилл смотрел на меня дикими глазами. С его руки стекала кровь, смешанная с вином. Он снова и снова повторял: «Что вы говорите, сэр?» Он говорил это таким голосом, что сам дьявол содрогнулся бы. Я мог только покачать головой. Он рывком открыл дверь, оставив кровавый отпечаток, и мы никогда не возвращались к этому вопросу. Я никому об этом не рассказывал.

– Я польщен вашим доверием.

– А я восхищен вашей смелостью. Могу только надеяться, что вы не поплатитесь за это. – Он допил вино из бокала, показывая, что разговор окончен. – А теперь забудем неприятные темы и займемся вечерними развлечениями.