Иван Любенко - Приговор

— А! майор! — воскликнул Камминг, — вы, как раз, кстати. Я только что распорядился приготовить чай с молоком. Составите компанию?

— С удовольствием, — выдавил улыбку Мак Альпайн — один из ближайших помощников директора службы, курировавший, кроме России, всё славянское направление.

— Присаживайтесь, вижу, вы не с пустыми руками.

Появился секретарь с подносом. Поставив чай, молоко, сахар и печенье, он удалился.

— Благодарю вас за хорошие новости из России, — улыбнувшись, проговорил Камминг. — Хотелось бы верить, что большевикам недолго осталось расхаживать с красными знамёнами. Вы знаете, я не большой любитель этих русских, но, то, что они творят, не поддаётся никакому воображению. Разве могли мы с вами предполагать, что в России начнётся такая смута? Знаете, я всякий раз удивляюсь прозорливости бывшего царского министра иностранных дел Дурново, который ещё четыре года назад подал царю подробнейшую записку, в которой с поразительной точностью предсказал все сегодняшние безобразия.

Помешивая чай, майор вспомнил детали той памятной многоходовой операции, завершившейся полной перлюстрацией секретного документа.

Ещё в феврале 1914 года бывший министр внутренних дел, член Государственного совета, монархист, явно тяготеющий к черносотенцам, Пётр Николаевич Дурново направил русскому Государю свои соображения относительно будущего России. Он пытался не допустить войну с Германией. Дурново считал, что союз с Англией приведёт Россию к гибели, к катастрофе, последствия которой невозможно представить. Беспорядки пятого года по сравнению с грядущим хаосом покажутся детской забавой. Он убеждал царя в том, что между Берлином и Москвой нет никаких противоречий, и интересы двух стран нигде не пересекаются, тогда как Соединённое Королевство — давний и постоянный враг России, вечно желающий её ослабления.

Наличие такого письма не могло не волновать Лондон, и майору пришлось приложить немало усилий, чтобы его копия сначала легла на стол руководителя секретной службы, а потом и оказалась на Даунинг-стрит. [9] На Даунинг-стрит 10 находится официальная резиденция лорд-казначея, который с 1905 года является также премьер-министром Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии (прим. авт.). А дальше в дело вступили дипломаты и близкие к русскому Императору круги, сумевшие убедить Николая II в обратном тому, что утверждал Дурново. «Ох, Россия, Россия — удивительная страна! — смакуя чай, подумал Альпайн. — Достаточно воздействовать на волю и рассудок одного единственного человека и всё государство, точно находясь в сомнамбулическом сне, послушно следует за ним». Он поднял глаза и сказал:

— Что касается сегодняшних событий в Москве, то тут всё ясно: мы сделали свой ход. Теперь дело за немцами. Коммунисты слишком слабы, чтобы повлиять на ситуацию.

— Полностью с вами согласен. Что ж, подождём. В нашей профессии ожидание так же необходимо, как и действие. А в некоторых случаях оно может принести даже более ощутимую пользу. Страшнее всего для разведчика суета. Она — причина многих провалов. — Камминг улыбнулся. — Простите старика, разболтался. Итак, я вас слушаю. Что у вас на этот раз? Новые вести из Москвы?

— Да, сэр, — кивнул майор, — я только что получил из Москвы шифровку от нашего консула господина Локкарта. Агент «Лорд» вышел с ним на связь. Он сообщил, что известный в прошлом русский разведчик Ардашев вновь появился на горизонте. Если угодно, вот досье на него. Принёс специально для вас. — Он положил на стол пухлую, раздувшуюся как лягушка, зелёную папку.

— Как же-как же! Но освежить память не мешает.

Директор МИ-6 развязал тесёмки и принялся бегло просматривать фотографии и листы с машинописным текстом.

«Ардашев Клим Пантелеевич, дворянин, родился 25 ноября 1868 года в г. Ставрополе (Северный Кавказ) в семье офицера пехотного полка. Мать, урождённая Апалькова, потомственная дворянка, из Ярославской губернии.

Окончив мужскую классическую гимназию, поступил на юридический факультет Петербургского университета. В этот период увлёкся восточными языками (персидским и турецким) и после второго курса перевёлся на факультет востоковедения.

По окончании университета был приглашён на службу в только что сформированный, секретный отдел при Министерстве иностранных дел Российской империи.

После прохождения специальной подготовки отправился в ознакомительные поездки по странам Ближнего Востока, Северной Африки и Южной Азии. Кроме восточных языков, свободно говорит на английском, немецком и французском.