Кондратий Жмуриков - Халява для раззявы

Филимон быстренько подобрал подходящее, пришлось немного закатать рукава, да и воротник был немного великоват. Но в общем, нормально. Филимон взглянул в маленькое зеркальце висящее на стене. На глаза навернулись слезы, ужасно захотелось пожалеть самого себя и даже дать копеечку. Так сиротски он выглядел в своей униформе. Маргарита Львовна пыталась обезопасить себя, вернее своего супруга от соблазна, и можно казать, что она этом почти преуспела. Но кто-то из великих был прав, говоря, что красоту ни чем не скроешь. Вероятна предыдущая горничная, даже в этой униформе оставалась лакомым кусочка. Филимон пригладил волосы, подтянул резинки на хвостиках и улыбнулся своему отражению. Ну что ж, по крайней мере, можно не опасаться приставаний хозяина.

Филимон отправился на поиски хозяйки, попутно пытаясь бегло ознакомиться с расположением квартиры. Отсутствие Маргариты Львовны необходимо было использовать как можно плодотворнее. Раньше найдешь, раньше выйдешь.

Козлодоевская болтала с кем-то по телефону, появление горничной она не заметила.

– Да, милочка, я с тобой совершенно согласна. Эти твари затем и идут в горничные, чтобы мужика побогаче себе найти. Только я-то не дура… Да, да, Я с тобой совершенно согласна. Нет. Нам честным женщинам, надо бороться за свой очаг. Да… Что ты говоришь? Нет, эта? Страшна, как смертный грех. Думаю, что Козлодоевский не обратит на нее никакого внимания. Нет, ты бы видела ее. По сравнению с ней, я… Софи Лорен…

«Ну зараза, – возмутился про себя Филимон. Ему стало обидно. – Это я-то страшна как смертный грех.?… Каракатица усатая… Тьфу, чего это я? Неужели так в роль вошел?»

– Кхе, кхе – решил он прервать излияния хозяйки деликатным покашливанием. – Маргарита Львовна, я уже, переоделась.

Козлодоевская едва заметно кинула, давая понять, что сейчас закончит разговор. Это сейчас длилось еще минут десять. Все это время Лоховский переминался с ноги на ногу, вздыхал и мысленно чертыхался, поминая недобрым соловом Макса, который втянул его в эту авантюру. Наконец, когда его терпение иссякло, мадам закончила свою пустопорожнюю беседу.

Она провела Филимона по квартире, открывая двери и давая краткие пояснения касающиеся ухода за каждой комнатой.

– Вот это кабинет Антона Генриховича, здесь храниться антиквариат и его коллекция. Заходить сюда и убираться можно только в его отсутствие, понятно? Вон метелочка. Аккуратно, с каждой вещички стираешь пыль, с места предметы не сдвигать. Ясно?

Кабинет был здоровенной просторной комнатой, с огромным столом под старину, двумя креслами в стиле рококо, кожаной кушеткой. Все остальное пространство занимали массивные дубовые полки заставленные вещицами относящимися к антиквариату. Внимание Филимона было обращено на огромный книжный шкаф. Здесь, по-видимому, хранились книги и журналы.

– Пойдем дальше. – приказала хозяйка и путешествие продолжилось.

Квартирка Козлодоевских представляла собой смешение всех стилей и направлений, роскошно, но увы! Безвкусно. Дорогие ковры, старинная мебель и картины модернистов, кружевные салфеточки и плюшевые скатерти с такими же портьерами. Здоровенные аквариумы (их чистка, а так же кормление рыб, тоже входило в обязанности горничной), декоративные фонтанчики, телевизоры, модные световые штучки. Короче – музей всех времен и народов, который должен был, по-мнению хозяев, отражать их богатство и значимость.

– Ну а теперь, последнее. Познакомься с Теодорой, – сказала хозяйка открывая дверь в очередную комнату.

– Г-гвав, г-гав. – рявкнула Теодора и бросилась на Филимона. Теодора оказалась здоровущей псиной. Что это за порода он не знал, но то что стоила очень дорого, понимал. Собака схватила зубами край передника горничной. Хорошо, хоть за ногу не цапнула.

– Фу. Тодди. Теодора, прекрати, – нежно проговорила хозяйка, обращаясь к собаке и поглаживая ее по лоснящейся спине. – Собаченька моя, девочка моя. Это твоя новая горничная. Познакомься. Мамочка сейчас уйдет ненадолго, а ты останешься с ней. Будь умницей, девочка моя. Станет скучно она с тобой поиграет, золотко мое. А мама придет и тебе что-нибудь вкусненькое принесет.

Пока Маргарита Львовна сюсюкалась с псиной Лоховский оглядел собачью конуру. Правда назвать это, конурой, язык не поворачивался. Апартаменты Теодоры были раза в три больше, чем комната горничной. Спала собака на небольшой удобной кушетке с гнутыми ножками, высокими спинками на шелковых подушках. На полу комнаты был расстелен пушистый толстый ковер, ворсу было погуще, чем шерсти на спине самой Теодоры. Обои в комнате отражали собачью принадлежность хозяйки, по стенам резвились герои мультфильма «Сто один долматинец». В комнате зачем-то стоял телевизор и музыкальный центр.