Сандра Лессманн - Тайна старой знахарки

— Милорд, вы верно понимаете. Ведь это лишь предположения, не стоящие ничего без доказательств, которые может предоставить только разыскиваемый нами человек.

Сэр Орландо покорно вздохнул.

— Ну что ж, как знаете. Я отправлю кого-нибудь на этот выгоревший постоялый двор. Владелец его рано или поздно появится там. Может, и он окажется нам полезным в розысках этого Генри Митчелла. А до тех пор следует запастись терпением!

Открыв глаза, Ален увидел у своего изголовья Аморе и улыбнулся. Вскоре он вновь уснул, не проронив ни слова, и с этого момента можно было с уверенностью утверждать, что Риджуэй на пути к выздоровлению. Аморе и ее служанка Арман по очереди дежурили у постели лекаря, и Иеремия ощущал себя лишним. Понимая, что одно лишь присутствие этой женщины окажется для Алена полезнее и действеннее всяких снадобий, он предпочел не докучать им своим присутствием.

Проснувшись после долгого сна и снова обнаружив рядом леди Сен-Клер, Риджуэй слабым, неокрепшим голосом произнес:

— Как же мне хотелось видеть вас! Вот, думаю, открою глаза, и вы здесь.

Аморе нежно провела ладонью по его щеке.

— Здесь, в моем доме, вы в полной безопасности! Никому до вас не добраться. Как вы себя чувствуете?

— Ужасная слабость… Но… но как я оказался здесь?

Ален в изумлении огляделся и наморщил лоб, будто пытаясь вспомнить что-то.

— У нас еще будет время поговорить об этом, друг мой. А сейчас вам следует думать только об одном — о выздоровлении. Спите! Вам необходим полный покой.

И Ален заснул. Он почти все время спал, пробуждаясь лишь для того, чтобы поесть. Оглядев свои исхудалые руки, изучив тело, он был поражен и раздосадован. Однако Иеремия уверял его, что все позади, что теперь его состояние день ото дня будет улучшаться и скоро он встанет на ноги и заживет прежней жизнью.

Неделю спустя Ален уже больше бодрствовал, чем спал. К лекарю постепенно возвращалась память, хотя по-прежнему он был еще очень слаб. Однажды он услышал от кого-то о возвращении Брендана и решил поговорить начистоту с Аморе.

— Значит, между нами все кончено, дорогая Аморе. Могу лишь пожелать вам обоим счастья. Вы должны быть вместе!

Леди Сен-Клер опустила голову.

— Увы, но наши с Бренданом отношения далеко не безоблачны. Ему известно о нашей с вами связи.

— Мне больно слышать это. Но я могу понять его. Мне необходимо с ним поговорить! — взволнованно произнес Риджуэй.

Аморе с сомнением взглянула на него.

— Не думаю, что это будет разумно. Я бы вам не советовала.

Ален был неумолим:

— Пришлите его ко мне. А после нашего разговора сами с ним побеседуете. Поверьте, он простит вас.

Против воли Аморе во время одного из становившихся все более редкими визитов ирландца к ней передала Брендану просьбу Алена Риджуэя. И тот пришел, всем своим видом показывая, что хочет видеть лишь Риджуэя, отстраненно-вежливо приветствовав хозяйку дома. Аморе была в отчаянии, не зная, как поступить.

Сначала Брендан колебался, идти ли к постели больного Алена, но потом все же заставил себя. Лекарь сидел откинувшись на подушки. Он все еще был бледен и худ, но взор серых глаз излучал энергию. Подойдя к постели, Брендан стал рассматривать Алена. В ирландце бурлили противоречивые чувства. Ревность и ярость исчезли при виде изнуренного тяжкой хворью соперника, и, оказавшись с ним лицом к лицу, ирландец вдруг почувствовал себя безоружным.

Ален жестом пригласил его сесть на стул возле постели.

— Прошу вас, сядьте, Брендан!

— Я предпочел бы стоять!

— Как вам будет угодно. Просто для меня было бы удобнее разговаривать с вами, если бы вы сидели.

Подавляя вновь нахлынувшее раздражение, ирландец все же уступил и опустился на стул.

— О чем вы хотите со мной говорить? — недружелюбно осведомился он.

— Я хотел попросить у вас прощения, — стараясь говорить искренне, произнес Ален. — Я позволил себе вступить в интимные отношения с Аморе, заведомо зная, что вы ее любите, и что она любит вас, и что в один прекрасный день вы вновь окажетесь в Лондоне.

Брендан в явном замешательстве смотрел на Риджуэя, но так и не мог уяснить, что тот имеет в виду.

— Аморе всегда любила вас, Брендан. И никогда о вас не забывала. Она очень страдала все эти месяцы вашего отсутствия — страдала так, что чувствовала себя брошенной. Она вернулась ко двору, чтобы там обрести хоть какую-то опору в жизни, заполнить страшную пустоту в душе после вашего расставания. И ее отношения с королем и со мной никак нельзя воспринимать всерьез. Она не любит ни меня, ни короля — она любит вас и только вас!