Андрей Марченко - Письмо никому

— Серной кислотой?

— Кипятком…

— Да нет, кипятком пробовал — не помогает. Растворял его, растворял… Кофе не тонет. Липнет в зубах.

— Две вещи не люблю: свою работу и кофе, — говорил почтмейстер.

Но от кофейного напитка не отказывался, да и работу бросать пока не собирался.

Где-то после полудня луч света проникал в окна почтового отделения — солнце появлялось в проеме меж домами, но светило недолго, часа через два закатываясь за угол иной многоэтажки. Летом, вероятно, здесь не было и того, деревья, что росли вокруг дома, почти ничего не оставляли для обитателей почтового отделения.

Потом снова начиналась работа. Опять бесконечные тюки с почтой, обход почтовых ящиков, к металлу которых примерзают руки. А в них-то почти писем и нет — всякий мусор. То окурки, брошенные из хулиганства, или письма Деду Морозу, хотя Новый Год вот только отгремел, даже похмелья не осталось…

Глядя на кругооборот бумаги, Антон как-то сказал почтмейстеру:

— Все же пройдет время, и каюк почтам будет.

— Это из-за чего? — возмутился тут же начальник отделения связи.

— Да электронная почта вытеснит. Интернет всякий. Зачем писать письма от руки, если можно напечатать и послать через компьютер. Быстрей и дешевле.

— Глупости ты говоришь. Без работы не останемся. Военкомат, по-твоему, повестки будет рассылать по компьютеру? Или пенсионер как пенсию получит? Скажем, или вот посылочку как без нас передать?

— Насчет военкомата не знаю. Но вместо посылки можно деньги перевести — нынче везде и все продается. Это и пенсии касается — зарплату выплачивают через банкоматы…

— И все равно — дурак ты… Разве письмо твое электрическое…

— Электронное…

— Неважно. Разве оно заменит бумажное? Почерк человека — это ведь характер, это сам человек. Опять же — ты держишь в руках то, что держал человек за сотни километров, за тысячи. Нет, молодежь, нету у вас романтики ни на копейку.

Есть ли что горше, чем одиночество почтальона? Каково это — разнести сотни писем и телеграмм, но не получить ни единого самому? Читать адреса: страны, города, в которых ты не был никогда. Думать, что заключено в толстых постпакетах. Прикасаться к обертке чужих судеб, чужой любви, но лишь предполагать, что там внутри. Быть, сам того не зная, гонцом с дурными вестями. Не получить ни капли от чужой радости?

А, впрочем, барышни, не выходите замуж за почтальонов. Нет в этом никаких радостей и смысла.

А через два дня они опять встретились. Антон разносил пенсию в соседнем квартале. Как и квартал старика, у которого украли ведро, этот так же состоял из пятиэтажек. Едва зайдя во двор, заметил — возле одного подъезда стоит крышка гроба. Пока разносил почту по соседнему подъезду, думал — все же неудобные дома, неудобные подъезды. Лестницы узкие. Как тут развернуться с гробом на площадке. Разве что соседей попросить дверь открыть.

Когда зашел в подъезд, возле которого стояла крышка, то оказалось, что умер его клиент — пенсионер со второго этажа.

Почтальон поднялся, вошел в квартиру. Почти сразу увидел знакомого — старика Экзархо.

— А у меня тут приятель умер, — сообщил тот.

Антон кивнул: что тут поделаешь…

— От меня шел и помер. Инсульт что ли… И-эх — знал бы…

Экзархо смахнул слезу. Антон задумался: а вот, действительно, знал бы пенсионер о том, что видит своего друга в последний раз, чтобы он смог сделать? Не налил бы ему водки, проводил бы домой? Или, напротив, вдвоем бы упились вусмерть?

Вместе прошли в зал, где лежал покойный. Как и надлежит мертвому, выглядел неважно. В зале было душно — ходили какие-то люди, чадили свечи и лампады. Форточку открыли, но помогало это слабо.

— А вы про ведро мое помните? — спросил пенсионер.

Антон кивнул:

— Помню… Что, нашлось?..

— Да где там… Просто странности у меня как-то не прекращаются. Вы когда ушли, звонок в дверь. Открываю — в квартиру какие-то люди вваливаются. Меня к стенке прижали и по всей кухне, прихожей с пылесосом прошлись! Ты себе представляешь? А потом развернулись и ушли. Спрашиваю — вам может заплатить? Ты себе такое представляешь?.. Прямо какое-то Бюро Добрых Услуг.

Антон не верил в бескорыстность престарелых тимуровцев, но на всякий случай кивнул:

— А не спросили — они регулярно у вас убирать будут?

Этого пенсионер не знал.

…Казалось — день прошел без происшествий. Всего-то и оставалось, что затолкать газеты по ящикам в одном подъезде, занести квитанции на почту. А можно было и не заносить, а сразу идти в теплую общагу и уже завтра отчитаться…