С. Пэррис: Ересь

Теперь и я оглянулся по сторонам.

— Я приехал, чтобы найти книгу, — сказал я. — Я давно ее ищу и теперь почти уверен, что она в Англии.

— Так я и думал. — Сидни притянул меня поближе к себе. — А что за книга? Опять какая-нибудь магия, помогающая овладевать силами природы? Помнится, этим ты увлекался в Падуе.

Смеялся ли он надо мной по старой привычке или всерьез пытался что-то выведать? Я не мог этого понять, но доверился нашей дружбе.

— Что бы ты мне ответил, Филип, если б я сказал тебе, что Вселенная безгранична?

Сомнение выразилось на его лице.

— Я бы сказал, что это почище Коперниковой ереси, так что говори шепотом.

— И все же это так, — продолжал я, понизив голос. — Коперник открыл лишь часть истины. Аристотелево представление о космосе, где твердая звездная сфера и семь планет вращаются вокруг Земли, было совершенно ложным. Коперник вместо Солнца поместил в центр Вселенной Землю. Но я пошел дальше Коперника: существует бесчисленное множество солнц, утверждаю я, бесчисленное множество миров, каждое со своим центром. Их столько, сколько звезд на небе. Вселенная бесконечна, а если так, отчего бы не быть в ней иным обитаемым мирам, подобным нашему, и разумным существам, таким, как мы? Я готов посвятить жизнь доказательству этой теории.

— Как же это доказать?

— Я увижу их, — сказал я, не отводя взгляда от реки, — боялся взглянуть Филипу в лицо и увидеть его смущение. — Я проникну в дальние уголки Вселенной, за пределами восьмой сферы.

— Но как ты это сделаешь? Разве ты умеешь летать? — В голосе его звучал скепсис, но я не мог его за это упрекнуть.

— Я докажу это с помощью книги египетского мудреца Гермеса Трисмегиста, который первый открыл многие тайны мироздания. Сейчас она считается утраченной, но, если мне удастся найти ее, я познаю то, что позволит мне проникнуть в тайны Вселенной и войти в Божественный разум.

— В разум Господа, Бруно?

— Нет. Слушай! С тех пор как мы расстались, я много преуспел в изучении древней магии, герметических писаний и еврейской Каббалы и познал такие вещи, какие тебе показались бы невероятными. — Я замолчал: стоило ли продолжать? Но все же я не удержался: — Если понять, как совершается описанное Гермесом восхождение, я увижу все по ту сторону известного нам космоса — бесконечную Вселенную и ту универсальную душу, к которой принадлежим все мы.

Сейчас он засмеется надо мной, подумал я, но лицо Филипа оставалось серьезным, даже мрачным.

— Смахивает на колдовство и черную магию, Бруно. Но что ты этим докажешь? Что Бога нет?

— Что все мы — Бог, — негромко возразил я. — Частица Божества заключена в каждом из нас и во Вселенной. Истинное знание поможет нам черпать из неиссякаемого источника энергию космоса, и, осознав это, мы приблизимся к Богу и станем как Бог.

Сидни в ужасе уставился на меня:

— Кровь Христова! Возможно ли разгуливать по улицам, провозглашая себя равным Богу! Инквизиции у нас нет, но добрые христиане, к какой бы конфессии они ни принадлежали, никогда не потерпят подобного — костер для тебя разложат и здесь.

— Все оттого, что христианская Церковь прогнила, и я буду вопить об этом во всеуслышание. Остались лишь мертвые догматы, лишь тень той истины, что существовала еще до Христа. Если бы люди осознали это, началась бы подлинная реформа. Мы бы забыли о тех разногласиях, из-за которых уже было пролито столько крови и прольется еще больше, прежде чем человечество сделается единым.

Лицо Сидни омрачилось.

— Мой учитель, доктор Ди, рассуждает в том же духе. Но будь осторожен, мой друг: когда закрывали монастыри, Ди собрал множество рукописей по старинной магии, и теперь его считают некромантом, если не хуже. И не только простолюдины — все это говорят. А ведь доктор Ди — коренной англичанин и придворный астролог. Тебе же, католику и чужестранцу, недостает только славы колдуна. — Сидни чуть отодвинулся и с любопытством заглянул мне в глаза: — Так ты думаешь, что эта книга в Оксфорде?

— В Париже я выяснил: в конце прошлого столетия ее вывезли из Флоренции. Если мне не солгали, английский собиратель древних рукописей привез ее сюда и оставил в одной из крупнейших библиотек. Там она и находится, всеми забытая, потому что никто не понимает ее истинного значения. В Италии бывало много англичан, а англичане часто завещают свои книги университетам. Вывод: имеет смысл начать с Оксфорда.

— Имеет смысл для начала спросить доктора Ди, — возразил Сидни. — У него самая большая библиотека в нашей стране.