Валентин Лавров - Блуд на крови. Книга первая

Кошко осенило: вот откуда кличка Пиво! Да и за Дорогомиловской заставой, где убили Белостоцкого, есть как раз большой пивоваренный завод!

— За мой труд этот мужлан дал мне купон с тысячерублевой ренты. Он у меня дома лежит. Далее события развивались стремительно!

Лихой шофер Ованес Ованесов повез сыщика на пивоваренный завод. Кошко сразу обратился в контору, и ему повезло:

— Имелся среди рабочих человек по фамилии Французов?

Конторщик твердо ответил:

— Нет, такого не было!

Кошко такой ответ поверг в отчаяние. Но делать нечего, хотел уже уйти, как вдруг шустрый конторский мальчишка произнес:

— А вот если не с фамилией, а с кликухой такой — вам это не нужно? У нас на браге работал мужик по фамилии Фортунатов, а звали его все Колька-Француз.

— Почему его так прозвали?

— Да у него французская болезнь.

Конторщик обрадовался:

— Как же, такой у нас в списках значится: «Фортунатов Николай Абросимович, 1888 года рождения, уроженец деревни Салтыковка Московской губернии…»

В тот же вечер отряд полицейских, возглавляемый самим Кошко, прибыл в Салтыковку. Родители Фортунатова встретили гостей с явной злобой, ответив: «Колька здеся давно не был. Почитай, цельный год». Но произвели обыск и нашли платья купчихи Яковлевой из Коломны, серебряный портсигар Белостоцкого и многое другое.

Родителей за укрывательство арестовали. В камеру к старухе была посажена ловкая «наседка» — агент Кошко. При ее «освобождении» после совместного недельного сидения в камере старуха приказала:

— Ты, милка, топай в Марьину рощу. Там возле Лазаревского кладбища хибарка приютилась, крыша у ей еще съехала малость. Там живет Танька-Лошадь — красавица девка! Это моего Кольки полюбовница. Ты скажи ей, пусть притащит жратвы.

Агент все в точности исполнила. Старуха получила от Таньки сала и сахара, а полицейские после трех дней слежки схватили Кольку в объятиях Таньки-Лошади. Фортунатов ни в чем не признавался.

— Вещи убитых нашли? А коли я их на Сушке купил? Чего пристали! Прокурору буду жалиться. Безвинного мучают. Ироды!

— Но ведь ты фельдшеру дал купон, который находился в портфеле убитого Белостоцкого!

— Знать не знаю! Мне его в какой-то лавке сунули.

Тогда Кошко попросил Белостоцкого-младшего опознать убийцу.

Белостоцкий находился в кабинете Кошко, когда туда доставили задержанного. Пострадавший посмотрел на преступника и, ничего не сказав, удалился в соседнюю комнату. К нему вышел Кошко.

— У меня нет твердой уверенности! — признался потерпевший.

— Хорошо, стойте возле дверей и внимательно слушайте!

Кошко кое-что придумал. Он шепнул несколько слов надзирателю. Они оба вернулись в кабинет. Кошко сел за стол, а надзиратель тихо встал за спиной Фортунатова. Колька был поглощен допросом, когда надзиратель с силой ткнул его пальцем в бок.

— Ох, черти! — взвизгнул Колька.

При этом крике в кабинет влетел Белостоцкий-младший:

— Это он! Сомнений никаких. Ах, убийца проклятый! — И он с кулаками ринулся на Кольку.

Колька был уверен, что его жертва давно на том свете. Он трясся от страха, лепетал:

— Да я что? Я ничего? Они сами меня ранили… Кошко понял: пришел наконец благоприятный момент и сейчас Колька, видимо смертельно боявшийся главаря, все расскажет.

И действительно, он рухнул на колени:

— Простите, все — как на духу… покаюсь… И далее последовали страшные подробности.

Колька, всхлипывая, размазывая сопли по морде, назвал адреса сообщников и добавил:

— Теперь Сашка-Семинарист меня убьет. Этот Сашка и был главарем шайки. Он был

единственным, чей адрес Колька не знал. Всех остальных участников кровавых пиров в тот же день арестовали: слесаря пивоваренного завода, брата Кольки, и еще какого-то 16-летнего ученика мясника.

При обысках обнаружили множество вещей с убитых и похищенные ценности.

Все бандиты с ужасом говорили о своем главаре.

Задумывая преступления, он не столько думал о деньгах, сколько о возможности истязать жертвы. Так, мать и дочь Яковлевых в Коломне этот Сашка-Семинарист собственноручно мучил более четырех часов.

Добычу они делили, собравшись где-нибудь на пустыре. Главарь тут же назначал время следующей встречи и самолично намечал жертву. Дисциплина в банде была железная. Когда однажды один из ее участников отказался участвовать в убийствах, Сашка перерезал ему горло, отрезал уши и нос. Другой раз он прострелил строптивому сообщнику грудь.