Грэм Барнет - Его кровавый проект

— Как я уже сказал, я уверен, что мистер Маккензи действовал из лучших побуждений.

— Я спрашивал не об этом. Я спросил, ожидали бы вы, что с вами проконсультируются по такому вопросу?

— Я ожидал бы, что со мной проконсультируются в случае всеобщего перераздела земли в деревнях, но, поскольку речь шла о небольшой доле единственного участка, я уверен, это могли решить сами деревенские жители. Они не дети.

— Мистер Маккензи доложил вам об инциденте, когда мистер Макрей забрал с берега водоросли без должного разрешения?

Мистер Крукшанк рассмеялся, услышав это предположение, и ответил, что нет, не доложил.

— Вы знали, что мистер Макрей задолжал также лично мистеру Маккензи в счет компенсации за убитого подсудимым барана?

— Не знал.

— А если б вы все это знали, — предположил мистер Гиффорд, — могли бы вы заподозрить, что в предложении мистера Маккензи выселить мистера Макрея имелся элемент мести?

Мистер Крукшанк несколько мгновений обдумывал свои слова, прежде чем ответить:

— Могу сказать одно: по имеющимся у меня сведениям, мистер Маккензи превосходно выполнял свои обязанности констебля. У меня не было причин изучать его мотивы, и предоставленные им доказательства свидетельствовали в пользу его предложения.

— Поэтому вы согласились с мнением мистера Маккензи, что мистера Макрея следует выселить?

— Я не видел никакого другого выхода.

— И вы составили необходимые бумаги?

— Да.

— Немедленно?

— Из уважения к воскресенью письмо было написано и доставлено в понедельник.

— То есть в понедельник, девятого августа, за день до смерти мистера Маккензи?

— Верно.

Мистер Гиффорд поблагодарил фактора за показания, и, поскольку у мистера Синклера не было вопросов, свидетеля отпустили.

Потом вызвали преподобного Джеймса Гэлбрейта. Как сообщал мистер Мёрдок, это был «с головы до пят верный служитель Бога, из тех, что живут в отдаленных частях нашей страны и руководят своей паствой с несгибаемой волей. Он был облачен в простое платье своей профессии, и по его мрачному лицу было ясно, что его не беспокоят мирские удовольствия. Он посмотрел на мистера Гиффорда с пренебрежением, которое мог приберегать для столичного франта, и даже знаменитый прокурор, казалось, задрожал под его взглядом».

Мистер Гиффорд:

— Вы — священник прихода Эпплкросс?

Мистер Гэлбрейт, с «видом учителя, поправляющего отстающего ученика»:

— Мой приход включает деревни Камустеррач, Калдуи и Ард-Даб.

— Поэтому Джон Макрей и его семья находились в числе ваших прихожан?

— Да.

— Джон Макрей действительно был старостой вашей церкви?

— Да.

— А теперь скажите, верно ли, что мистер Макрей послал за вами вечером девятого августа?

— Да. Он прислал свою дочь спросить, не смогу ли я тем вечером заглянуть к нему.

— И вы это сделали?

— Сделал.

— Какова была причина такой просьбы?

— Он получил от фактора извещение о выселении.

— Каким вы нашли мистера Макрея в тот вечер?

— Он был очень огорчен.

— Он просил вас о помощи?

— Он спросил, не могу ли я вступиться за него.

— И вы согласились это сделать?

— Нет.

Получив такой ответ, мистер Гиффорд сделал вид, что удивлен.

— Не могли бы вы рассказать суду, почему не сделали этого?

Мистер Гэлбрейт уставился на прокурора испепеляющим взглядом.

— Я не мог впутываться в подобные дела.

— Но ведь вас наверняка заботит благополучие ваших прихожан?

— Меня заботит духовное благополучие моих прихожан. Не мое дело вмешиваться в управление поместьем.

— Понимаю. Вы дали мистеру Макрею хоть какие-нибудь советы?

— Я напомнил ему, что страдания в этой жизни даются нам лишь как воздаяние за наши грехи, и поэтому он должен смириться с ними.

— Но вы не дали ему никакого практического совета, как справиться с ситуацией, в которой он очутился?

— Я призвал его к молитве.

После этого ответа по галерее пробежал смех, который быстро утих под суровым взглядом проповедника.

Мистер Гиффорд поблагодарил свидетеля и снова занял свое место.

Тогда встал мистер Синклер, чтобы начать защиту.

— Присутствовал ли подсудимый, Родрик Макрей, при вашем визите?

— Он пришел домой, когда я уходил.

— Вы с ним разговаривали?

— Недолго.

— Подсудимый посещал вашу церковь?

— Не посещал.

— Когда-нибудь раньше он посещал вашу церковь?

— В детстве.

— А когда именно перестал посещать?

— Я не могу с уверенностью ответить на этот вопрос.