Энн Перри - Скелет в шкафу

Почему это так задевало его? Почему душа его до сих пор не огрубела? Может быть, нечто подобное случилось с кем-то из близких ему людей? Вполне вероятно, что он так никогда этого и не узнает…

— Кто еще был в курсе? — спросил Монк, и голос его дрогнул от еле сдерживаемых чувств.

— Только леди Мюидор, насколько мне известно. — На секунду в глазах Персиваля зажглась искра надежды. — Так, может быть, именно об этом узнала миссис Хэслетт? — Он слегка приподнял плечи. — И пригрозила рассказать миссис Келлард? И если она и впрямь все выложила ей в ту ночь…

Он не договорил. Да и не было нужды добавлять, что Араминта могла убить сестру в припадке ярости и стыда, чтобы завтра об их позоре не узнал весь дом. Версий было много, одна безобразнее другой, но что самое главное — они не имели отношения ни к самому Персивалю, ни к кому-либо из слуг.

— И вы до сих пор об этом не сболтнули? — недоверчиво переспросил Монк. — У вас в руках были такие важные сведения, и вы держали их в секрете? С чего бы это вдруг вы стали так осторожны? Ради чего? — В голосе его звучали презрение и насмешка. — Эти сведения давали вам власть, и я никогда не поверю, что вы не воспользовались ею.

Персиваль не растерялся.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, сэр.

Но Монк слышал, что лакей лжет.

— Какой смысл трепать языком? — продолжал тот. — Не в моих интересах. — Он усмехнулся. — Сэру Бэзилу это бы не понравилось, и я сам мигом очутился бы в работном доме. Теперь — совсем другое дело. Я руководствуюсь чувством долга, что только похвально в глазах других нанимателей. Когда речь заходит о сокрытии преступления…

— Итак, изнасилование вдруг стало преступлением! — с отвращением воскликнул Монк. — Когда же вы это осознали? Когда почувствовали, что сами висите на волоске?

Если Персиваль и смутился, то виду не подал.

— Речь не об изнасиловании, сэр, я — об убийстве. — Он еще раз слегка вздернул плечи. — Убийство леди — это ведь куда серьезнее, чем…

— Чем изнасилование горничной, к примеру, — вынужден был согласиться Монк, хоть это и было ему противно. — Ладно, вы можете идти.

— Доложить сэру Бэзилу, что вы желаете его видеть?

— Да. Но если хотите сохранить свое место, сформулируйте это как-нибудь иначе.

Персиваль счел возможным не отвечать и грациозно удалился.

Монк был слишком взбешен выплывшей на свет несправедливостью и слишком сосредоточен на предстоящем разговоре с сэром Бэзилом, чтобы тратить злость и презрение на лакея.

Минут через пятнадцать Гарольд сообщил, что сэр Бэзил готов встретиться с ним в библиотеке.

— Доброе утро, инспектор. Вы хотели меня видеть?

Сэр Бэзил стоял у окна за спинкой кресла.

Хозяин дома выглядел утомленным, морщины на его лице, казалось, залегли еще глубже. Монка раздражало в нем все: и поза, и выражение лица, и только что заданный вопрос.

— Доброе утро, сэр, — ответил Монк. — Да, я только что получил новые сведения. Мне хотелось бы от вас услышать, правда это или нет, а если правда, что вы об этом можете сообщить.

Сэр Бэзил не выразил особой озабоченности — лишь вежливый интерес. Костюм его был черным, но слишком элегантным для убитого горем человека.

— О чем бы вы хотели спросить, инспектор?

— О девушке, что работала у вас два года назад. Ее звали Марта Риветт.

Лицо сэра Бэзила застыло, он отвернулся от окна и выпрямился.

— Какое отношение это имеет к смерти моей дочери?

— Она была изнасилована, сэр Бэзил?

Глаза Бэзила широко раскрылись. Лицо выразило отвращение, затем — напряженную работу мысли.

— Понятия не имею!

Монк с трудом держал себя в руках.

— Разве она не пришла к вам с жалобой?

Легкая усмешка коснулась губ Бэзила, руки его сжались в кулаки и снова разжались.

— Инспектор, если бы у вас был дом с таким количеством слуг, половина из которых — юные и впечатлительные девушки с необузданным воображением, вы бы услышали много подобных историй. Конечно, она пришла ко мне и заявила, что была обесчещена, но трудно сказать, правду она говорила или же просто нагуляла ребенка и пыталась свалить вину на другого. Возможно, кто-то из слуг действительно силой добился ее внимания…

Сэр Бэзил снова сжал кулаки.

Монк вовремя прикусил язык и многозначительно взглянул ему в глаза.

— Вы сами-то верите своим словам, сэр? Вы же говорили с девушкой. И, насколько я понимаю, она обвинила в насилии мистера Келларда. А он, конечно, сказал, что не имеет к ней никакого отношения?