Луи Жаколио - Затерянные в океане

Для самого Гастона дело это имело еще и другой интерес: в случае удачного его окончания он мог считать место отца, после смерти его, за собой, что было ему обещано еще задолго до пропажи драгоценности.

Случайно встретившись с Бартесом в Сан-Франциско, Гастон открыл ему свое тайное поручение, и Бартес обещал другу помочь в его розысках, надеясь на свое влияние в качестве Кванга…

Об этом-то и беседовали хозяин и его молодые друзья, когда слуга доложил о приходе Ли Ванга и «маркиза де Сен-Фюрси», подав на подносе их карточки.

– Я вас ожидал, – вежливо сказал банкир своему соотечественнику, – хотя события прошлой ночи изменили, может быть, ваши планы.

«Негодяй, он смеется над нами! – подумал полицейский сыщик. – Ну, мы еще посмотрим, кому придется смеяться последним!»

– Я сознаю, – ответил скромно Ли Ванг, – что случившееся действительно дало вам перевес над нами и что теперь мы во всем зависим от вашего усмотрения. Теперь ваша воля – закон для нас! Я бы только просил вас ответить нам прямо и откровенно, а именно: если вы против нас, нам остается тогда одно – удалиться; если же вы предполагаете помочь нам, то объявите нам ваши условия и, главное, скажите мне, можете ли вы провозгласить меня Квангом, а если можете, то что я должен для этого сделать? Я думаю, что знак этого звания, кольцо, находится в руках китайцев, которых арестовали было в прошлую ночь, но захотят ли они расстаться с ним?

– Оставим пока это в стороне, – сказал Лао Тсин, – и лучше поговорим о деле серьезно. Вы желаете быть Квангом – хорошо; я ищу кандидата, способного занять это высокое место, и, таким образом, мы можем сойтись. Но теперь выслушайте меня и запомните хорошенько, что я вам скажу: при малейшей неискренности в ваших ответах на вопросы, которые я буду предлагать вам, я прерву нашу беседу, и тогда все между нами будет кончено. Не думайте, что я буду хитрить с вами, выведывая от вас то, что мне неизвестно: нет, я все знаю, понимаете – все, и хочу только Убедиться в вашей порядочности и честности. Не думайте также и вы хитрить со мной, прибегая к разным изворотам и уверткам: я их тотчас же замечу, но не возьму на себя труда даже сказать вам об этом, – я просто встану с места, ударю вот в этот гонг и скажу явившемуся служителю: «Проводи этих господ!» Заметьте раз навсегда, что искренность и правдивость – это неотъемлемые достоинства и преимущества Кванга, которые привязывают к нему людей прочнее всякой власти и авторитета». Итак, если вы меня поняли, то к делу! Даю вам пять минут, чтобы посоветоваться с вашей совестью и приготовиться к ответам на мои вопросы.

Видя, какой оборот принимает совещание с Лао Тсином, Гроляр нашел, что ему следует также пойти напрямик, и с бесцеремонностью полицейского, оберегающего только свой интерес, спросил банкира:

– А какова будет моя роль при этом, и в чем может заключаться моя выгода? Если он сделается Квангом без моего содействия, исполнит ли он обещание, данное мне?

– Ваша роль, господин посланник, будет состоять в том, что вы будете слушать все, что скажет мне господин Ли Ванг, – ответил ему Лао Тсин, – хотя я боюсь, что относительно некоторых обстоятельств он не решится быть откровенным в вашем присутствии. Но тем хуже будет для Ли Ванга, – он знает, что ждет его в таком случае: полное крушение всех ваших проектов!

Затем, обратившись к своему соотечественнику, банкир прибавил:

– Ну-с, так даю вам обещанные пять минут на размышление! С этими словами Лао Тсин зажег сигару и вышел из комнаты – к своим друзьям.

– Игра, которую я начал в этот момент, может быть неблагоразумна, – сказал он Гастону де Ла Жонкьеру, – но зато, если она удастся мне, все ваши заботы будут кончены. Я вам пока ничего больше не скажу, прошу вас только потерпеть немного и довериться моей опытности.

И он снова отправился к Ли Вангу и Гроляру.

– Пять минут прошли, – объявил он, входя к ним. – Готовы ли вы отвечать мне, господин Ли Ванг?

– Я должен сказать вам предварительно несколько слов, – ответил тот. – Ведь наградой за мою откровенность будет звание Кванга, не так ли?

– Без сомнения! И так как вы желаете быть откровенным и прямодушным со мной, то поклянитесь мне в том Буддой, по нашему китайскому обычаю.

Тут банкир вынул из маленького золотого ящичка статуэтку Будды» сделанную также из золота, и поставил ее на стол перед Ли Вангом.

Последний встал и торжественно произнес следующую формулу на китайском языке: