Луи Жаколио - Затерянные в океане

И банкир начал что-то шепотом говорить своему собеседнику, причем, по ходу рассказа, глаза малайца сверкали то гневом и ненавистью, то дикой радостью удовлетворенной мести… В заключение Лао Тсин сказал уже громко:

– Понял ты меня?

– Отлично, господин!

– Ты их доведешь до входа в эти гроты и, указав им дальнейшую дорогу на остров, вернешься назад.

– Хорошо, господин! – одобрил малаец план банкира. – Так именно и должно наказывать изменников!

– Итак, Саранга, будь готов к завтрашнему дню! – заключил свое совещание с малайцем Лао Тсин.

Когда Саранга ушел, в кабинет явился запыхавшийся камердинер-яванец.

– Ну? – спросил с нетерпением банкир.

– Эти люди, господин, не остановились ни в каком отеле, – сказал яванец.

– Что ты мне говоришь?!

– Истинную правду, господин: они пошли прямо к морскому берегу, где их ждала шлюпка. Они сели в нее и направились к французскому фрегату, что называется «Бдительным». Этот фрегат пришел к нам утром.

– Удивительно! – воскликнул банкир.

– По всему видно, господин, что они остановились на этом самом французском фрегате, потому что шлюпка, в которую они сели, по-видимому, принадлежит «Бдительному».

– Ну, хорошо! А можешь ты узнать француза, который помоложе другого?

– Могу, господин!

– Сумел ли бы ты передать ему письмо?

– Нет ничего легче, господин!

– Хорошо! Но нужно сделать это так, чтобы другие два его товарища не видели этого.

– И это можно сделать!

– Заметь, крайне важно, чтобы два другие не видели ничего!

– Я вот что, господин, думаю…

– Ну?

– Так как это французское судно имеет платежные требования на наш дом, то можно было бы, от вашего имени, господин, предложить его офицерам подарки: я бы взял с собой корзину с бананами, ананасами, апельсинами и другими плодами и, сев в лодку, поехал бы к фрегату.

– Под видом торговца? Это недурно!

– Нет, господин, военные суда очень строги, и меня не пустили бы прямо на борт.

– Тогда что же ты хочешь сделать?

– Подплыв к судну, я стал бы кричать: «Подарки! Вот подарки от господина банкира Лао Тсина экипажу французского фрегата, имеющего дело к нему!» Тогда меня немедленно пустили бы на борт судна с моими фруктами.

– Недурно! Право, ты находчивее меня в этом деле!

– А поднявшись на борт, я бы тотчас же раздал командиру фрегата и прочим офицерам пригласительные билеты на сегодняшний вечер!

– Это лучше всего! Вот именно та идея, до которой я не мог додуматься и которая как нельзя более кстати! – воскликнул восхищенный банкир.

– Вот тут-то, с этими билетами, я мог бы незаметно вручить письмо младшему французу!

– Отлично, отлично! Теперь иди и приводи в исполнение твой план! – заключил Лао Тсин.

«Вдвойне изменник! – с гневом произнес он, оставшись один в своем кабинете. – Его поведение гораздо хуже, чем я думал! Приехал сюда на военном судне, которое враждебно нам, нашим братьям! Что можно вообразить себе недостойнее этого?» Я сначала колебался, обдумывая средство к наказанию этого человека, но теперь вижу, что преступление превышает даже это средство!.. Теперь мне остается только поговорить с младшим французом который вселяет некоторое доверие к себе. Надеюсь, что он не откажется сказать мне правду, если я обращусь к его совести и чести. Я таким образом могу узнать об участи моего бедного Фо! Может быть, он присутствовал при его кончине и знает наследника, которого тот назначил себе… Я ему скажу, что мне нужно переговорить с ним наедине, без свидетелей, и что я все сделаю для него, чего он ни пожелает, если он только откроет мне правду!

Между тем слуга-яванец, с огромной корзиной разных южных плодов, которыми так богата Ява, подъезжал уже в лодке к борту «Бдительного».

– Вот подарки! Подарки от господина Лао Тсина! – начал кричать яванец.

Экипаж броненосца, бывший на отдыхе, тотчас же заметил подъезжающего гостя и, слушая его исковерканный французский язык, начал было трунить над ним; но один из офицеров, услышав имя Лао Тсина, остановил матросов и дал знать о приехавшем яванце заместителю командира, Люку Пенарвану.

– Черт возьми! Посланец от Лао Тсина! Этому нельзя отказать!.. Да еще с фруктами, которые заменят нам этот давно опротивевший голландский сыр!.. Нравится ли вам, Пенарван, голландский сыр?

– Это зависит…

– От чего?

– От ветра, от моря, от погоды, от настроения командира!

– Честное слово, с вами никогда нельзя говорить серьезно!

– Однако у этой яванской обезьяны я вижу пакет в руках: должно быть, от самого Лао Тсина…