Эдвард Марстон - Ученик дьявола

— Мы все очень расстроены.

— А что говорит его отец?

— Он пока ни о чем не знает, — ответил Николас. — И если нам удастся отыскать Дэйви, ему и знать необязательно. Одно можно сказать с уверенностью: в Холли-лодж его нет. Не думаю, что мистер Страттон пришел бы в восторг, обнаружив там сына.

— Вы правы. Порой Джером был с мальчиком очень суров.

— Я думаю. Не смею вас больше беспокоить, сэр. Раз Дэйви здесь нет, придется искать дальше.

— Как у вас дела в Сильвемере?

— Не на что жаловаться, мистер Эндерби. Сэр Майкл опекает нас словно старых друзей.

— Вам надо благодарить Ромболла Тейларда, — заметил Эндерби. — Великолепный работник. Просто великолепный. Все хозяйство на нем. Понимаю, человек Ромболл не слишком симпатичный, зато умеет держать слуг в узде. Каждый, кому довелось работать в Сильвемере, во всем превосходит обычных слуг. Возьмем, скажем, Кейт — великолепный пример.

— Кейт?

— Ну да, Кэтрин Гоуэн, моя служанка. Чудесная девушка. Некоторое время она проработала в Сильвемере, потом переехала в Линкольн. А когда вернулась, я не задумываясь предложил ей место у себя в усадьбе и ни разу об этом не пожалел. Сильвемер словно печать на людях оставляет… Ну, удачных вам поисков. Надеюсь завтра увидеть Дэйви на сцене, — подытожил Клемент, открывая перед гостем дверь. — Чего нам ждать от «Генриха Пятого»?

— Захватывающего сюжета и отчаянных схваток.

— Вот столкнусь с Джеромом Страттоном — будет вам отчаянная схватка, — хохотнул Эндерби.

— Неужели он всегда был таким грубым?

— Как жена его умерла, характер совсем испортился. После этого Страттон совершенно переменился.

Попрощавшись с хозяином усадьбы, Николас направился к лошади. Хотя ему не удалось найти Дэйви, он узнал о мальчике кое-что новое и теперь несколько лучше понимал причины его странного поведения. Вновь и вновь перебирая полученные от Клемента сведения, Брейсвелл пустил лошадь шагом мимо деревьев и аккуратных газончиков, украшенных квадратными клумбами. Все его мысли были о мальчике. Где же он провел холодную ночь?

Стоило Николасу добраться до леса, как снова у него возникло ощущение, что за ним следят. При этом никаких подозрительных звуков он не слышал. Неужели у него разыгралось воображение? Есть только один способ это проверить.

Высмотрев на пути развесистый куст, который скроет его от соглядатая, суфлер резко дернул поводья и направил лошадь в укрытие, где и затаился. Бесполезно. Тишину нарушало лишь редкое щебетание птиц. Николас снова выбрался на извилистую тропинку и пустил лошадь галопом.

Когда на суфлера напали, он находился в самом сердце леса. Враг застал Николаса врасплох. Проехав поворот и завидев впереди ручей, Николас натянул поводья и пустил лошадь медленнее. И в этот момент всего в нескольких ярдах от него раздался громкий хлопок. Перепуганный конь попятился и, оступившись, резко качнулся. Николас вылетел из седла и плюхнулся в воду. Вскочив, он тотчас выхватил кинжал, действуя скорее по привычке, нежели осознанно. Однако никого не было видно. Из-за деревьев послышался быстро удаляющийся стук копыт.

Добравшись до своей лошади, Николас крепко привязал ее к дереву и отправился на разведку. Стреляли явно из мушкета. Его даже не ранили, стало быть, пуля должна была где-то остаться. Прикинув направление, суфлер приступил к поискам, медленно двигаясь от места, где стоял нападавший. Он раздвигал кусты, пристально осматривал деревья, шарил по земле. Труд был утомительным, однако терпение Брейсвелла наконец было вознаграждено. Мушкетная пуля пролетела в опасной близости от его головы и застряла в дупле поросшего мхом тиса. Николас принялся выковыривать ее кинжалом, и вскоре она лежала у него на ладони.

Матушка Пигбоун наполнила корыто и с умилением смотрела на Вельзевула, который, радостно похрюкивая, принялся за еду. Наклонившись, она погладила его по спине и почесала за ухом. Неожиданно боров вскинул голову и оскалился.

— Что, Вельзевул, кто-то едет? — спросила она, прислушавшись. — Старею я, старею. Не тот стал у меня слух. Куда мне до тебя.

Но вскоре и она различила перестук копыт. Боров оставался настороже, пока всадник не остановился, после чего успокоился и вернулся к трапезе. Матушка Пигбоун расплылась в улыбке.

— Что, на этот раз к нам пожаловал друг? — спросила она. — Очень хорошо. Значит, не придется снова тебя беспокоить.

Повернувшись, она увидела знакомую кривоногую фигуру и бледное обеспокоенное лицо. Мужчина в знак приветствия приподнял шляпу: