Вадим Кожевников - Щит и меч. Книга вторая

— Я счастлив увидеть вас, мой бригаденфюрер!

— Это все?

Вайс промолчал.

Шелленберг, пристально глядя в глаза Вайса, вдруг объявил:

— Запомните еще одну вашу кличку — «Фред». Она будет существовать только для моих личных распоряжений. — Помедлил, протянул Вайсу заложенное в пластмассовую обложку удостоверение, приказал: — Прочтите.

В удостоверении значилось:

"Предъявитель, 178 см роста, 72 кг веса, серые глаза. Имеет право ездить по всем дорогам рейха, генерал-губернаторства, Франции, Бельгии, Голландии, въезжать в запретные зоны, концлагеря, гарнизоны войск СС и вермахта на любой машине в гражданской или военной одежде и с любым пассажиром (или пассажирами). Удостоверение действительно лишь при наличии фотографии.

Подпись: рейхсфюрер СС (Гиммлер), начальник гестапо (Мюллер), начальник ОКВ (Кейтель), начальник СК (Кальтенбруннер)".

— Мощный документ, — сказал Вайс, почтительно возвращая удостоверение Шелленбергу.

Тот небрежно бросил его на столик, приподнялся и, подавая Вайсу руку, сказал:

— Надеюсь, если вы и впредь будете столь же исполнительны, ваша фотография, возможно даже в ближайшее время, понадобится для этого документа.

Вайс пожал протянутую ему руку, поклонился и направился к двери.

Внезапно он был остановлен.

— Почему вы не донесли партии о некоторых преступных действиях капитана фон Дитриха? — спросил Шелленберг.

Вайс быстро обернулся и решительно ответил:

— А потому, что мой непосредственный начальник господин фон Лансдорф не давал мне об этом никаких указаний.

— Вы не выполнили долга наци.

— Я руководствуюсь в первую очередь своим служебным долгом.

— Вы хотите сказать, что существует какое-то различие между долгом перед партией и служебным долгом?

— Я этого не говорил, — сказал Вайс.

— Но я вас так понял.

— Вы хотите так меня понять? — спросил Вайс.

— А вы не хотите, чтобы я вас так понял?

Иоганн знал, что у Шелленберга отношения с Гиммлером отличные, а с Борманом — почти враждебные. И решился на отчаянно смелый поступок.

Сделав шаг вперед, объявил:

— Да, вы меня правильно поняли, мой бригаденфюрер.

Шелленберг сжал губы, острые скулы еще резче выступили на его желтоватом лице. Он долго молчал, не спуская испытующего взгляда с лица Вайса, потом неожиданно улыбнулся, сказал дружелюбно:

— Господин фон Лансдорф — мой друг, и его благожелательный отзыв о вас послужил дополнительной причиной того, что отныне вы будете числиться в моем личном списке как «Фред». И я отвечу доверием на ваше доверие. Не исключено, что в ближайшие дни фюрер, возможно, подчинит абвер рейхсфюреру. Тем самым вы получите возможность вновь встретиться с некоторыми своими прежними сослуживцами, в том числе и с капитаном фон Дитрихом. — И Шелленберг снова, на этот раз многозначительно, тверже пожал руку Вайсу.

Когда Иоганн разыскал в саду Густава, тот по его лицу сразу же догадался о результатах встречи с «шефом» и тоже решительно, даже с некоторой горячностью, пожал ему руку.

В ресторане «Золотой олень» Густав настоял, чтобы они распили в честь успехов Вайса бутылку старого, коллекционного вина. И сам заплатил за нее, хотя подобное расточительство не было принято даже среди закадычных друзей: офицеры разведки привыкли в таких случаях расплачиваться каждый за себя.

Очередную встречу профессор назначил Иоганну в укромном, заросшем длинноветвистыми плакучими ивами местечке на берегу озера Хавель.

Когда Иоганн пришел, он уже ждал его в рыбачьем ялике.

Берясь сразу за весла, профессор сказал:

— Представьте, я пригласил вас только для того, чтобы, как говорится у нас дома, провести вместе выходной день. — Усмехнулся: — Как вы думаете, можем мы себе позволить такую роскошь?

— Не знаю, — сказал Вайс.

— Я предлагаю, — заявил профессор, — полностью отдаться фантазии: представим себе, что мы с вами рыбачим где-нибудь, допустим, на Ладоге.

— Непохоже, — со вздохом возразил Вайс.

— Моя жена и дочь тоже считают, что непохоже, — согласился с ним профессор.

— А откуда они могут это знать?

— Извините, — насмешливо сказал профессор, — но я человек семейный, и этот факт укрепляет здесь мою репутацию.

— Вы женаты на немке?

— Что вы, голубчик! Карьеру семьянина я начал еще с рабфака.

— И ваши жена и дочь знают?..

— Безусловно, — сказал профессор. Улыбнулся. — И, верите, неплохое получилось подразделение: жена — инженер на секретном заводе Юнкерса, дочь — во вспомогательном женском батальоне службы наблюдения ПВО Берлина. — И добавил с нежностью: — Весьма оказались толковые товарищи.