Виктор Мережко - Сонька. Конец легенды

— Почему я не видела вас среди гостей?

— Не хотела смущать вас, княжна. Вдруг скажу не то. Или выпью лишку.

— Но, по-моему, вы уже выпили?

— Всего лишь бокал вина, княжна. Наряжала елку и выпила.

— О чем вы беседовали с моим кузеном, мадемуазель?

Табба с некоторым удивлением ответила:

— Так, ни о чем. Мне показалось, он чем-то слишком озабочен.

Анастасия помолчала, неожиданно спросила:

— Вам князь нравится?

— С чего вы взяли, княжна?

— Мне так показалось. Я не впервые вижу, как вы смущаетесь при его виде и ищете любую возможность завести с ним беседу.

Табба вспыхнула, но сдержала себя, с милой улыбкой ответила:

— Думаю, вам показалось.

— Возможно, — Анастасия смотрела на бывшую актрису с легкой усмешкой. — Но не забывайте, что он до сих пор влюблен в вашу сестру и надеется на ее возвращение.

— Я в чем-то повела себя недостойно? — как можно спокойнее поинтересовалась бывшая прима.

— Пока все достойно и прилично. Кроме привычки к вину. Важно не переступить черту дозволенного. Помните это, госпожа Бессмертная.

— Я все помню, княжна, — актриса сделала неожиданный для такого разговора книксен. — Помню также и то, что являюсь приживалкой в вашем доме. И если ваше терпение исчерпано, я готова в любой момент собрать вещи и сменить жилье.

Анастасия помолчала, смущенная подобным поворотом разговора, но овладела собой и с интонацией покойного отца князя Брянского произнесла:

— Да, меня смущают некоторые детали вашей жизни.

— Например? — актриса насмешливо смотрела на девушку.

— Например, вас часто не бывает дома, и мне непонятен круг ваших знакомых. Я ничего о них не знаю.

— У меня нет ни друзей, ни знакомых.

— В таком случае как объяснить регулярные ваши отлучки?.. Вас не бывает в доме по нескольку часов.

— Вы за мной следите?

— Я похожа на особу, способную за кем-то следить? — изумилась Анастасия. — Я беспокоюсь о вас! Но мне небезразлична репутация моего дома, в котором после истории с вашей маменькой почти не бывают люди света, опасаясь замараться. Помните и об этом!

— Благодарю за столь внимательное отношение к моей скромной персоне и моей матери. Но если я иногда отлучаюсь из вашего дома, то исключительно по причине своего нездоровья и предельного одиночества. К сожалению, моя жизнь сложилась далеко не лучшим образом, и обременять кого-либо, в частности вас, мне представляется неправильным. Со своими проблемами я разберусь сама. — Актриса развернулась и быстро пошла прочь.

Княжна некоторое время смотрела ей вслед, затем быстро догнала.

— Я не хотела обидеть вас. Простите.

— Вы тоже простите меня, — улыбнулась Табба. — Видимо, я дала повод для вашего беспокойства.

Из глубины гостиного зала донеслись отчетливые шаги — в сопровождении дворецкого к княжне направлялась преподавательница музыки мадам Гуральник, старая дева с признаками нервического деспотизма.

— Княжна! — прокричала уже издалека мадам Гуральник. — Когда я прихожу в ваш дом, вы должны уже сидеть за инструментом и разминать пальчики! И не ждать, когда я начну нервничать, отрывая вас от очередной пустой светской беседы.

— Идите, княжна, — сказала с усмешкой Табба. — Инквизитор явился по вашу душу.

— Я когда-нибудь ее убью, — закатив глаза, прошептала Анастасия и крикнула преподавательнице: — Иду, госпожа Гуральник! И не надо мной командовать, будто не я плачу вам деньги, а вы мне!

— Деньги здесь ни при чем! — возмутилась та. — Я желаю, чтобы из вас вышел хотя бы какой-нибудь толк!

Гуральник окинула высокомерным взглядом бывшую приму, уселась к инструменту и стала нервно листать ноты.

Табба встретилась с Беловольским в небольшом ресторанчике на Шпалерной. Посетителей здесь было вполне достаточно, лупил по клавишам тапер, дым стоял густой и смрадный.

Бывшая прима скрывала свой шрам наброшенной на лицо черной кисеей, мужчина же был чисто выбрит, и узнать в нем банковского налетчика было почти невозможно. Они сидели в дальнем углу ресторана, пили итальянское вино, которое здесь подавали, разговаривали непринужденно, как давние знакомые.

— Как проходят ваши уроки по обучению танго? — поинтересовался собеседник.

Табба удивленно вскинула брови.

— Вам известно, что я посещаю танцевальный кружок?

— Нам известно все, что касается наших товарищей.

— Не думала, что нахожусь под таким колпаком.

— Это не колпак, мадемуазель. Это всего лишь забота о вашей безопасности. — Беловольский загасил окурок в пепельнице, улыбнулся. — Кстати, приятная новость. Товарищ Губский уже на свободе.